Судьбы вершитель, спусковой крючок

Артем устремился к выходу, но «сорок третий» его осадил:

– Пятый, вы куда?

– Я же говорю, они не могли далеко уйти, – раздраженно бросил Артем.

И, презрев риск получить пулю в спину, вышел во двор.

На тропке, выложенной тротуарной плиткой, он ничего не обнаружил. Но в конце сада тропка обрывалась, несколько метров до самого забора тянулась дорожка из утоптанной глины. Здесь Артем и обнаружил след от маленькой кроссовки. Оказывается, Рита вышла в узкий водоотводный проулок между соседними участками, по ней и добралась до параллельной улицы, где, скорей всего, ждал ее в машине Егор.

Если они на машине, то искать ее бесполезно. Разве что подключить к делу милицию. Но никто на это не пойдет. Да и Артему не позволят. К тому же он и сам не дурак рыть себе яму, в которую те же менты могут его сбросить…

Он стоял за калиткой в дремучем раздумье, не зная, что ему делать. И даже не заметил, как подошел к нему «сорок третий».

– Ну, и что вы мне скажете? – спросил он.

Артем вздрогнул так, как будто к его затылку приставили ствол пистолета. Но парень стоял с опущенными руками.

– Далеко они не уйдут.

– Вы же сказали, что они сюда вернутся.

– Да, конечно… Надо убрать машины, затаиться в доме. И ждать… Я думаю, двух человек будет достаточно…

– Да нет, останутся все, – сказал «сорок третий», ничуть не сомневаясь в своем праве отдавать распоряжение.

Артем лишь кивнул, соглашаясь. Казалось, он признает его право на приоритет, но в мыслях прикидывал, как лучше расправиться с ним и его командой. Он и четыре бойца его спецбригады – сила не слабая. Но веник трудно сломать, если он в связке, а если прутья порознь, то справиться с ними легче легкого…

* * *

Ерш был фанатом своего дела. Он это понял сейчас, на больничной койке. Сломаны нос, два ребра, выбита челюсть, внутренности всмятку – все болит, покоя нет. Хоть и выжил он после общения с Артемом, но хорошего мало. Не до работы, казалось бы. Но смазливая медсестренка так аппетитно маячит верхними полусферами бюста, что перед глазами невольно встала цифра под знаком Дядюшки Сэма. Хороша деваха. И вырез на халате очень удачный, подол бы еще покороче, и тогда все медсестры из порнофильмов отдыхают.

С милой улыбкой, ничего не говоря, она забралась к нему под пижаму, сама нащупала резинку его штанов, приспустила их и воткнула шприц в мягкую боковину.

– Ловко ты, – сказал Ерш, радуясь тому, что все зубы у него целы и он не шепелявит. – Только все равно больно.

– Ничего, сейчас пройдет… – ласково сказала она. – Это обезболивающее…

Он лежал в отдельной, но далеко не самой лучшей палате. Потолок темный от времени, краска на стенах местами обшарпана, удобства в коридоре. Пожалел денег на более комфортные апартаменты. Но этот минус обернулся для него плюсом. Не факт, что в более престижной палате он был бы под присмотром сестры получше.

– Да мне только посмотреть на тебя, и сразу будет легче… А если посидишь со мной немного, так хоть завтра на выписку… Посиди, отдохни…

Он немного подумал и полез в тумбочку, достал оттуда бумажник. Хотел выудить «франклинку», но, пожадничав, достал двадцатидолларовую купюру с изображением президента Джексона.

– Это тебе на чай… то есть, я хотел сказать, на медицинский спирт…

Он показал на стул возле койки.

– Вообще-то я на работе не пью, – жеманно сказала она.

И, ловко смахнув зеленую банкноту, присела.

– Это хорошо. На работе пить нельзя. А после работы можно… Может, как-нибудь после работы заглянешь?

– А после работы у меня другая работа.

– Подрабатываешь?

– Да.

– На панели?

– Что?!

– А что здесь плохого? – искренне удивился он. – Вот я смотрю на тебя и думаю, что такая красивая девушка, как ты, могла бы зарабатывать за час как минимум сто долларов. Но деньги не главное…

Девушка смотрела на него с немым возмущением. Но Ерш воспринял это как легкий шок, за которым скрывается здравый интерес. И продолжал:

– Деньги не главное, – повторил он. – Главное – спрос. А на такую красотку, как ты, спрос будет большой. Чистая прибыль – пятьдесят баксов за час, ну, шесть часов реальной наработки, и пожалуйста, триста в сутки. Множим на двадцать – шесть тысяч долларов в месяц. Где ты такие деньги заработаешь?

– Если честно, я вас не очень поняла, – перестав хлопать ресницами, выдавила она.

– Ну что это за работа такая, клистиры старым пердунам ставить. Пока молодая, еще ничего. А к тридцати годам спохватишься, что ни черта не заработала. Да поздно уже будет. Стелись, пока молода… Я тебя в свой массажный салон возьму. Массаж клиентам будешь делать, мануальный там, оральный… Ну, ты меня понимаешь.

– Теперь понимаю.

Девушка резко поднялась, смяла в руке купюру и швырнула Ершу в лицо.

– Козел!

Из палаты она вышла, громко хлопнув дверью.

– Дура! – бросил он ей вслед.

Инъекция не просто снимала боль, она успокаивала и даже усыпляла. Ерша потянуло в сон, но ему помешал Чумак.

Еще недавно бывший детдомовский дружок работал при нем вышибалой. Толку от него было мало, поэтому Ерш и нанял парней из охранного агентства. Но после вчерашнего он их послал куда подальше, потому как и от них проку никакого.