Судьбы водят хоровод

Наташа молча отступила в глубь квартиры. Ей было неловко за грязь вокруг и за свое самовольное решение стать одинокой женщиной. Он ее об этом не просил.

Не зная, куда себя деть, лишь бы чем-то заполнить паузу, Наташа схватила половую тряпку и полезла на стул, чтобы протереть люстру. Но стул стоял чуть правее нужного, не дотянуться. Эрик молча подошел, приподнял стул вместе с Наташей и поставил его прямо под люстру. От неожиданности Наташа выронила тряпку и схватилась за шею Эрика. Он потерся щекой о ее мокрые руки.

– Ну вот я и полетала на комоде, – сказала непонятное Наташа.

– Комоды до Германии не летают. Нам придется лететь на самолете. – Эрик всегда начинал с главного.

Дальше шли подробности, которые походили на облака, настолько неправдоподобно прекрасными они были. Бракоразводный процесс, начавшийся два года назад, наконец-то завершился… Эта ужасная немецкая бюрократия… Очень строгие законы… Бывшая жена давно счастлива с другим… Он присмотрел для них маленький домик недалеко от Бремена…

А Наташа слушала и думала, что сбылась ее мечта – она полетала верхом на комоде. Правда, это был не комод, а стул. И в руках у нее была половая тряпка. И все было совсем не так, как во сне. Но что это меняет?

Цветок бадана

– Добрый день! Курьерская доставка!

В этом месте нужно улыбнуться и протянуть букет.

Так работает служба доставки цветов, куда Вадик попал почти случайно. Купил кофе навынос, присел на скамейку, чтобы отдышаться от гонки, в которую превратилась его жизнь, и пролил его. С кем не бывает? Хорошо, что рядом валялась газетка с объявлениями. Вадик промокнул коричневую жижу и от нечего делать стал читать. Не все, конечно. У него нет времени на всякую ерунду. Только то, что попало в границы коричневого кофейного пятна. А там поместилось объявление о приеме на работу грузчиков и курьеров. Грузчиком работать тяжело. А курьером легко. Так Вадик думал.

Набирали курьеров для разноса цветов. Почему-то Вадик позвонил. Зачем, он и сам не знал. В деньгах он не нуждался. Жил с родителями, учился в престижном университете. Может, ради новых впечатлений? Или для прикола? Вот скажет он в кругу своих студентов-приятелей, что работает курьером, а у тех и рты раскроются от удивления. Или не раскроются. Но бросить-то всегда можно.

Вадика взяли в одно мгновение, стоило ему появиться на пороге. В основном приходили таджики и узбеки, но цветы плохо рифмовались с их лицами. Вадик был славянин, что было преимуществом в глазах работодателя. По правде говоря, и в глазах Вадика тоже.

Вадик был хорош собой, образован, вежлив. Поэтому его не встроили в общую мясорубку курьерской доставки, не заставили бегать с букетами наперевес с утра до ночи. Все было так, как попросил Вадик. Всего пару букетов в неделю. Чисто для развлечения. Эксклюзивные условия труда для эксклюзивного курьера Вадика.

Он брал букет и вез его по адресу, указанному в накладной. Два раза в неделю. Он ждал этих дней. В это время он был свободен. Вне курьерской работы Вадик был обязан ценить время, переплавляя минуты жизни в новые знания, новые навыки, новые жизненные возможности. А тут взял цветы в точке А и повез их в точку Б. И вроде как при деле. В эти минуты он наслаждался бездумной тряской в метро, состоянием растворенности в толпе при входе на эскалатор, простым пересечением местности незнакомых микрорайонов. Это были минуты легкости в теле и пустоты в голове. Вадик словно ставил на паузу программу, по которой жил все прежние годы, сколько себя помнил.

Эту программу задал отец своим неизменным: «Можешь – значит должен». В переводе на бытовой язык это означало, что все, что получается, надо делать максимально хорошо, стремясь к наивысшим показателям. Ну, если не можешь чего-то – например, считать звезды или ходить на руках, – то и не надо этим заниматься. Брось и сконцентрируйся на том, что можешь делать хорошо. И доведи до совершенства. Проблема заключалась лишь в одном – у Вадика все получалось, за что бы он ни брался.

Он начинал заниматься в бассейне, и тренер многозначительно говорил отцу: «Ваш Вадик многого мог бы добиться…» Дальше включалось «можешь – значит должен», и Вадик пропитывался хлоркой бассейна до тех пор, пока не стал кандидатом в мастера спорта.

Ужас состоял в том, что маленький Вадик хорошо рисовал. Поэтому после бассейна он бежал в художку и оттачивал руку, рисуя натюрморты, пейзажи и портреты. Он только недоумевал, зачем все эти разные названия, если пейзаж – это тот же портрет, только не человека, а природы.

Можно представить себе, как испугался Вадик, когда у него обнаружили музыкальный слух. Но было поздно. Он пошел в музыкальную школу под лозунгом «Можешь – значит должен». Должен побеждать на музыкальных конкурсах, брать статуэтки и грамоты. А иначе зачем пилить скрипку? Родители искренне не понимали, кому нужна музыка без побед.