Судебные речи известных русских юристов

Весь этот отряд, под командой Андрея Лебедева, служившего когда-то музыкантом в армейском пехотном полку, и родного его брата, крестьянина Степана Лебедева, рассыпался по куполу здания, который изнутри, для безопасности, был подперт четырьмя деревянными стойками, скрепленными между собой железными связками или скобами.

Означенные подпоры, по мнению Андрея Лебедева, должны были выдержать всю тяжесть купола, и потому иных каких-либо приспособлений им сделано не было.

Работа закипела. Застучали молотки, и вскоре наружная металлическая обшивка была снята, а за ней снят так называемый черный пол, и остов купола тотчас же обнажился с его металлическими стропилами, числом до 32, которые, подобно радиусам от центра, спускались от вершины купола к его основанию, лежавшему на стенах самого здания в кольце.

Наступала самая трудная и самая опасная часть работы, состоявшая в разборке и в расчленении металлических стропил. Казалось, что нужно было подумать прежде, нежели приступить к делу, или же посоветоваться с кем-нибудь из техников, но самонадеянность Лебедева в погоне за наживой не знает препятствий…

Описывать перед вами, господа судьи, каким образом производилась Лебедевым дальнейшая работа, я считаю лишним; замечу только и обращаю преимущественное ваше внимание на то, что в течение всего времени, начиная с приступа обвиняемым к ломке здания и кончая провалом купола, никакая власть, за исключением сына строителя панорамы, архитектора Фонтана, посланного отцом для разведки, кем и как сносится построенное им здание, никто не интересовался ходом работ Лебедева.

Словом, как будто бы все дело происходило не в центре города, а где-нибудь на его отдаленных окраинах, и притом сносилось не каменное, солидное здание, не говоря уже о его специальной и серьезной конструкций, а какой-нибудь старый деревянный сарай или же курятник…

Печальные последствия не заставили себя ждать. Неправильная, как несогласная с правилами техники, разборка металлических стропил, по заключению экспертов-техников, быстро переместила центр тяжести на оставшуюся неразобранной часть каркаса, вследствие чего, весь каркас скрутился и, сорвавшись со своего основного металлического кольца, обрушился внутрь самого здания, увлекая за собой всех работавших на куполе, из коих родной брат подсудимого, Степан Лебедев, и крестьянин Дмитрий Филиппов убиты на месте, трое изувечены, а сам обвиняемый, Андрей Лебедев, каким-то чудом отброшен был на крышу соседнего флигеля, получив легкие ушибы. Таким же чудом можно объяснить себе и то явление, что купол не ударил в стену дома, смежного с разбираемым зданием, и что, таким образом, число жертв ограничилось.

Вот, господа судьи, тот материал, который был добыт предварительным следствием для привлечения крестьянина Андрея Лебедева с уголовной ответственности на основании 1466 статьи Уложения и статьи 128 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, материал, на основании которого С.-Петербургский окружной суд нашел возможным признать Лебедева виновным и приговорил его к аресту при полиции на два месяца и к церковному покаянию. —

Но я нахожу этот судебный приговор, по некоторой его жестокости, несоответствующим действительной вине Лебедева.

Мне кажется, что всякое обвинение, направленное против известного лица, для того чтобы оно могло быть усвоено судьей и выражено им в своем приговоре с уверенностью в его справедливости, должно звучать в ушах судьи полным гармоническим аккордом, без всякой малейшей фальши, будет ли она происходить от неуменья извлекать звуки или же от недостатка в самом инструменте известной ноты, но во всяком случае фальши этой не скрыть от чуткого и опытного уха судьи никакими переливами и никакими переходами аккордов из одного тона в другой.

Подобный именно недостаток мы видим в обвинении Андрея Лебедева, в котором для полноты обвинительного аккорда недостает именно одной ноты или, выражаясь языком деловым, недостает одного факта, о чем я уже упомянул в начале моей защиты, сравнивая вследствие сего самое обвинение Лебедева с алгебраической задачей с одним неизвестным.

Вот почему и до обсуждения вопроса о степени виновности Лебедева я считаю необходимым, согласно обещанию, восстановить прежде всего тот отсутствующий факт, ввиду которого личность обвиняемого должна будет отодвинуться на второй план…

С этой целью мне приходится на время сделаться солидарным с почтенным представителем обвинительной власти и отстаивать вместе с ним интересы того третьего лицa, именуемого общественной безопасностью, которое забыто не только договаривающимися к обоюдной выгоде сторонами, но даже теми, на которых законом возложена обязанность строгого ее охранения.

Спрашивается, кто же эти законные блюстители общественной безопасности, поступившиеся в данном случае своими прямыми обязанностями?!

Очевидно, лица, которым поручен техническо-полицейский надзор за всякого рода городскими сооружениями.