Судебный дознаватель фараона (СИ)

Гормери удивлялся первые минуты, а потом привык и смирился, приняв, что, возможно, в таком захолустье как Уадж любой чиновник из столицы приравнивается к князю. Странный обычай, но кто он, чтобы судить.

С начала его представили хозяину приема, градоначальнику Сенмуту — энергичному, подтянутому вельможе средних лет. Тот, в свою очередь познакомил столичного гостя со женой и тремя дочками, старшей из которых едва исполнилось пятнадцать. Оказалось, что она уже помолвлена, но две других тринадцати и одиннадцати лет с энтузиазмом взялись с ним кокетничать. Бекет-Атон спас его, выдернув из цепких пальчиков юных обольстительниц.

— Такие молоденькие, — посетовал Гормери, когда тот оттащил его от девчонок, — Неужели и вправду собрались замуж?

Жрец пожал плечами:

— А что еще им тут делать? Храмовые школы для девочек теперь закрыты. Они уже не могут стать жрицами. И если у девушек более низкого сословия есть хотя бы шанс открыть свое дело, то аристократкам и такая малость под запретом. Остается лишь искать мужа.

Гормери подумалось, что юным девицам должно быть не больно-то нравится такое положение вещей. Да, в новом будущем, в которое они идут за Неферхепрура Эхнатоном место женщины у домашнего очага. И он никогда не задумывался, каково это быть девушкой в таком обществе, где у тебя нет выбора. Но теперь, в этом проклятом городе ему буквально раскрыли глаза. Неужели раньше было иначе? И женщины, служившие в храмах старых богов чувствовали себя независимыми и более счастливыми, чем теперь.

— Начальник закромов Уаджа господин Мерире, сухой старец в пышном парике и неестественно розовыми щеками счел долгом сообщить, что Гормери очень похож на его друга юности, имя которого он уже не помнит. И тут же пустился в пространные воспоминания, пугая окружающих отрывочными сценами его бурной молодости. Гормери на это лишь удивился, что закрома города при таком начальнике в принципе существуют. Он не понимал, как можно держать на важных должностях почти безумных старцев. Ведь это же опасно для страны. А что, если наводнение, засуха, нападение врагов и как следствие голод? Кто возьмет ответственность за раздачу зерна и прочих продуктов питания нуждающимся горожанам, если начальник закромов, созданных как хранилища на такой вот крайний случай с трудом вспоминает собственное имя?

— Оба сына Мерире, к сожалению, умерли во времена страшной болезни. Но у него подрос толковый внук. И он не только во всем помогает деду, но и уже почти готов занять его место, — успокоил столичного писца Бекет-Атон.

К сожалению, эпидемии чумы не были редкостью в Древнем Египте во времена Нового царства и приходили в города вместе с купцами.

Гормери увидел и знакомых. В одном из залов, примыкающих к главному, бушевало веселье, мелодию и ритм которого он тут же узнал. Выучил за четыре долгих дня пути по Реке. А потому отшатнулся в сторону. Нет, Анхатона в его жизни пока более чем достаточно. Бекет-Атон и так косится на него с подозрением. А ему совсем не хочется раздвигать пропасть между ними еще шире. Ведь вряд ли жрецу храма Атона понравится тот, кто выдает себя за живое воплощение старого и запрещенного бога Бэса на земле. А еще меньше ему понравится судебный дознаватель, который дружит с таким вот типом.

В другой стороне, бывший верховный жрец храма Амона, а теперь просто начальник храмовой сокровищницы старик Аменхотеп довольно скучно рассказывал что-то двум своим собеседникам. С десяти локтей было понятно, что их разговор в той области, куда не проникнет сердце обычного человека. А споры на высокие темы Гормери терпеть не мог. И несмотря на то, что Аменхотеп нравился ему больше остальных тут собравшихся, он решил, что подойдет к нему позже.

Сквозь толпы гостей проходили служанки, лаская взор красотой обнаженных тел. Сочетание живых цветов и тонких медных поясков только подчеркивало их нагую прелесть. Они проносили сверкающие медные подносы, уставленные кубками с вином или изысканными закусками, держа их тонкими руками высоко над головой. Над толпой витали ароматы пряностей, теплой выпечки, свежих фруктов, цветов и благовоний.

Обычные гости говорили в основном о предстоящем празднике Ренепет, о разливе Реки и о шествии, в котором каждый городской район должен как-то отличиться.