Судебный отчет по делу антисоветского право-троцкистского блока

Вышинский.Подсудимый Левин, расскажите, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Ягодой и каковы были результаты вашей близости к Ягоде?

Левин.С Ягодой знакомство началось у меня еще с начала 20-х годов. Я лечил покойного Дзержинского, Менжинского. Встречался от поры до времени с Ягодой и оказывал ему медицинскую помощь. Более частые встречи с ним стали устанавливаться у меня, примерно, с 1928 года, в связи с переездом в Москву Алексея Максимовича Горького.

Всем известно, что Алексей Максимович Горький с молодых лет болел туберкулезом в очень тяжелой форме. Он жил ряд лет, и до революции и после революции с 1921 года, в Италии. С 1928 года он приезжал в Москву на летние месяцы, когда климатические условия под Москвой для легочных и сердечных больных были относительно благоприятными.

Во время приездов в Москву я, как постоянный врач Алексея Максимовича Горького, бывал у него чрезвычайно часто. Он жил за городом, под Москвой. Я оставался у него на ночь даже в тех случаях, когда не было ничего экстренного. Одновременно в этом доме также часто бывал Ягода. Там мы часто встречались. Установились не отношения случайного врача и больного, а отношения знакомых людей.

В то же время участились и мои посещения Ягоды у него на дому или на даче. Таким образом устанавливалось все более близкое знакомство.

Нужно сказать, что Ягода относился ко мне очень хорошо, проявляя разные признаки внимания. Эти признаки внимания с его стороны мне льстили.

Вышинский.В чем выражалось это внимание?

Левин.Ну, например, у него были прекрасные цветы, оранжерея, и он посылал мне цветы, посылал очень хорошее французское вино. Один раз он сделал мне весьма ценный для меня подарок: предоставил мне в собственность дачу в подмосковной местности, где я и проживал в течение 5-6 лет в летние месяцы со своей семьей.

Вышинский.Оказывал Ягода вам содействие в ваших поездках за границу, устраняя различные таможенные формальности?

Левин.Да, он давал знать на таможню, что меня можно пропустить из-за границы без осмотра.

Вышинский.И долго так продолжалось?

Левин.С первой моей поездки к Алексею Максимовичу в 1928 или 1929 году и до последнего времени.

Вышинский.Вы понимали, что вы пользовались грубым нарушением советских законов и шли на это беззаконие из-за корыстных целей?

Левин.Да, я понимал.

В 1932 году Алексей Максимович решил совсем переехать в Москву со всей своей семьей. В составе семьи был его сын Максим Алексеевич Пешков. В начале 1933 года, зимой, во время одного из моих посещений Ягоды, во время прогулки у него на даче, он начал со мной разговор, к которому несколько раз потом возвращался, разговор относительно сына Алексея Максимовича — Максима Алексеевича Пешкова.

Во время одной такой беседы он и сказал мне: видите ли, Макс, как он его называл, не только никчемный человек, но и оказывает на отца вредное влияние. Отец его любит, а он, пользуясь этим, создает нежелательное и вредное окружение в доме у Алексея Максимовича. Его необходимо убрать. Нужно сделать так, чтобы он погиб.

Вышинский.То есть?

Левин.Добиться его смерти.

Вышинский.Значит, его убить?

Левин.Конечно.

Вышинский.И Ягода предложил вам осуществить это дело?

Левин.Он сказал: «вы должны нам в этом помочь. Учтите, что не повиноваться мне вы не можете, вы от меня не уйдете. Вы обдумайте, как можете сделать, кого можете привлечь к этому. Через несколько дней я вызову вас».

Он еще раз повторил, что невыполнение этого грозит гибелью и мне и моей семье. Я считал, что у меня нет другого выхода, я должен ему покориться.

Вышинский.Пробовали вы протестовать, сказать кому-нибудь об этом, сообщить?

Левин.Нет, не пробовал. Я никому не сказал и принял решение. Приняв решение, приехал к нему. Ягода сказал мне: «Вам одному, вероятно, это трудно будет сделать. Кого вы думаете привлечь к этому делу?» Я ему ответил, что вообще ввести нового врача в дом Алексея Максимовича очень трудно, — там этого не любили. Но есть один врач, который все-таки бывал у Максима Алексеевича во время одного из моих отпусков, это — доктор А. И. Виноградов из санчасти ОГПУ. Его хорошо знал Крючков. Виноградов был направлен им, если не ошибаюсь (Крючков был постоянным секретарем Алексея Максимовича). Я сказал, что его надо будет обязательно к этому делу привлечь. Затем еще я говорил, что если бы нужен был еще кто-нибудь из консультантов, то единственный консультант, который в этом доме бывал, это профессор Дмитрий Дмитриевич Плетнев. Так шел 1933-й год. Он меня торопил.

Вышинский.Кто он?