Судья

Машина, тормозя, остановилась в шаге от Павла, врезавшись в него багажником — так сильно ее развернуло. Павел почувствовал удар по ногам. Его бросило вперед. Вытянув руки, он ударился лицом о крышку багажника. Упал на дорогу.

— …делать все для процветания нашего города! — голос Баринова звучал проникновенно и торжественно. Вся его поза выражала веру в светлое будущее. — Вместе! Взявшись за руки! Плечом к плечу!

Толпа разразилась аплодисментами. Динамики ожили, изрыгая бодрый марш. Люди улыбались, обнимали друг друга.

Небо темнело все быстрее.

Шатаясь, Павел встал на ноги. По лицу из рассеченного лба текла кровь.

Хромая, он обошел «вольво». Прижался носом к тонированному стеклу, ладонями закрыл лицо с обеих сторон, отсекая солнечный свет.

Оба были мертвы. Игорь, размякнув на сиденье, остекленевшими глазами смотрел в пустоту. Голова дергалась, кровь хлестала из простреленной шеи. Вадик лежал лицом на приборной доске. В салоне тяжело пахло кровью.

Павел попятился. Отбросил пистолет. Закрыв лицо ладонями, прошептал:

— Господи. Нет, нет, нет.

Опустив руки, огляделся. Инна все еще лежала на тротуаре, слабо двигая ногами. Увидев ее, Павел ощутил, как внутри него что-то разбилось.

Он хромающей походкой пошел к ней.

Споткнулся, упал. Колено пронзила острая боль. Павел вскрикнул, поднялся и почти побежал. Ноги налились свинцовой тяжестью. Штанина джинсов намокла от крови.

«Боже, пожалуйста», молил Павел, слизывая с губ соль собственной крови. «Пожалуйста, сделай так, чтобы ничего этого не было. Я понял. Теперь я все понял. Я исправлюсь. Я буду хорошим. Ты слышишь, господи?»

Инна с ужасом смотрела на Павла и сквозь Павла, когда он, рыдая, рухнул перед ней на колени. В ее глазах не осталось ничего, кроме животного страха смерти, но и страх ускользал из ее глаз. Взгляд Инны становился бессмысленным.

— Инна… Инна… — одними губами повторял Павел, оглядывая две дыры с обожженными краями на ее груди. Из ран толчками хлестала кровь, окрашивая красное платье в черный цвет. Павел накрыл раны ладонью, словно надеялся остановить кровотечение. Но кровь хлестала сквозь пальцы, и вместе с горячей влагой выплескивалась жизнь слабого, маленького, хрупкого тела.

— Держись, Инна, держись, милая, — шептал Павел, снимая рубашку. Не соображая, что делает, скомкал рубашку, стер кровь с лица Инны, приложил комок к ранам.

Инна агонизировала, дергая ногами. Искусанные губы дрожали. Она приподняла голову, закашлялась кровью.

— Мамочка… — прошептала она.

При каждом вдохе в ее груди раздавался судорожный всхлип.

Ее затылок с мерзким стуком бился об асфальт.

— Мамочка, где ты?

— Не говори ничего, — Павел сунул руку ей под затылок. Волосы намокли от крови.

Он растерянно огляделся. По другой стороне улицы, смеясь, шли парень и девушка. Девушка держала в руке сахарную вату.

— «Скорую!» — заорал Павел. И спустя секунду понял, что только прошептал это слово.

Он вскочил, направился к ним, по пути наступив на цветастый платок, который соскользнул с плеч Инны, когда она падала с простреленной грудью. Его ботинок оставил на платке грязный отпечаток.

Пара остановилась, с ужасом глядя на его искаженное мукой лицо, на белую футболку в пятнах крови.

— Помогите! Пожалуйста, спасите ее!

Не в силах объяснить, что происходит, он показал им окровавленные руки.

Девушка, выронив сахарную вату, зажала рот. Издала сдавленный крик. Парень, побледнев, испуганно огляделся. Увидел тело на тротуаре. «Вольво», косо вставший поперек дороги.

Попятился, огромными глазами глядя на безумное лицо Павла.

— Помогите, — повторил Павел.

Парень, забыв про девушку и все на свете, развернулся и побежал, трусливо оглядываясь. Девушка, плача, закричала ему вслед:

— Миша, ты куда? А как же я?

Павел подошел к ней, схватил за плечи. Девушка вскрикнула от боли — так сильно его пальцы впились в ее хрупкие плечи.

— Помоги мне! — как заведенный, повторил он. Он забыл все другие слова. Встряхнул девушку. — Помоги мне, сука, или я тебя убью.

Девушка попыталась оттолкнуть его.

— Нет, нет, — она помотала головой. — Я… я не врач… мне нужно идти… отпусти меня.

Павел разжал хватку. Девушка, всхлипывая, побежала вслед за своим парнем. Стук ее каблучков эхом отразился в мозгу Павла.

Он сунул руку в карман джинсов. Нащупал мобильник. Павел совсем забыл про него. Счастливо улыбаясь, вытащил телефон. И заплакал, кусая губы: на корпусе мобильника глубокая вмятина, дисплей разбит вдребезги, электронная начинка превратилась в крошку.

«Это когда машина в меня врезалась».

Павел, спотыкаясь, побежал к Инне. В левое колено при каждом шаге стреляло болью, словно били монтировкой.

Падая на колени возле умирающей, Павел начал обыскивать ее карманы. Его руки нервно шарили по ее телу, перед глазами корчились темные пятна, драгоценные секунды ускользали.

Он вспомнил, что Инна перед тем, как в нее стреляли, разговаривала с кем-то по мобильному, значит, она выронила его, нужно искать на тротуаре.

Павел начал подниматься, но, бросив взгляд на лицо любимой, понял: поздно.