Судья

— От чего?

— От всего. Бедный забитый мальчик… с одной стороны. И жирный сынок нувориша — с другой. Я ничего не могу сделать.

Анна Павловна подошла к учителю. Сощурилась.

— У-у-у, милый мой. Против ветра ссать вздумал?

Отвернувшись, Павел начал яростно запирать портфель.

— Может, и вздумал.

Директор побледнела. Погрозила пальцем.

— Не смей, — потрясенным шепотом сказала она. — Работы лишиться хочешь?

Павел поднял глаза.

— Дело не в этом, правда? Вы боитесь, что я и вас дерьмом измажу.

— Верно. Честь школы важна для меня. Моя симпатия к тебе не должна мешать принципам. Не рассчитывай на мою помощь.

— Забудем об этом.

Он улыбнулся. Директор улыбнулась в ответ.

— Ты торопишься куда?

Павел взглянул на часы.

— Да, у меня встреча.

— Во сколько?

— В восемь, — наугад сказал Павел.

— Время терпит, — отмахнулась директриса. Улыбнулась насмешливо-снисходительной улыбкой. Все учителя школы N19 знали эту улыбку и мечтали увидеть ее. — Пошли, посидим.

— Не могу.

Анна Павловна, сощурившись пристально вгляделась в его лицо.

— Обижаешь, Павел Юрьич. Забыл, как я по-доброму отнеслась к тебе, когда ты приполз ко мне со своим липовым дипломом?

Он молча смотрел на директрису.

— Ты единственный учитель русского языка мужского пола в Холмах. Я даже не спрашиваю, на что ты живешь, и от кого прячешься в моей школе. Я просто хочу, чтобы ты ценил проявления дружеского участия. Я не ко всем педагогам так отношусь.

— Я это ценю, — сказал Павел.

Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза. Потом директриса, усмехнувшись, хлопнула его по плечу.

— Пошли-пошли. Составишь мне компанию.

«Чтоб тебя», подумал Павел. И последовал за начальницей.

Кабинет директора школы был прекрасно отделан — в отличие от учебных классов. В углу — кадка с пальмой. Зеркало во всю стену, перед которым так удобно отрабатывать жесты и мимику. Мягкие кресла, сидя в которых, нельзя не ощутить себя во всем правым.

Павел поставил портфель на пол. Сел в одно из кресел.

Директриса отперла сейф. Достала два стакана, блюдце с дольками соленого огурца, полупустую бутылку водки.

— Садись, Паша, — сказала Анна Павловна. — Угощайся.

Павел взял стакан. Поднес к носу.

— Пей, пей, не отравишься.

Директриса быстро опрокинула в себя стакан. Замахала перед лицом ладонью.

Сняла очки. Седая прядь выбилась из монолитной прически.

— Новость слыхал?

— Какую именно?

— Нестерова убили.

— Неужели?

— Сейчас-сейчас, — Анна Павловна плеснула себе в стакан. Заметила, что Павел не пьет. — Ты чего тормозишь?

Павел поднес стакан к губам. Директор поднесла к лицу свой, прикрыв глаза. Павел тут же вылил свою порцию в кадку с пальмой. Сделал вид, что морщится от горечи. Замахал перед лицом.

— Что? Хороша? — расхохоталась Анна Павловна. — О чем я говорила?

— Нестеров.

— Да. Нашли мертвым на опушке леса. Под Новгородом. Страшное убийство.

— В него стреляли?

— До смерти забили. Башку проломили, а потом лицо изуродовали.

Секунду Павел и Анна молчали.

— Ну? — Анна Павловна хлопнула рукой по столу. — Еще по одной?

Она подмигнула. Павел отвел глаза. Анна Павловна опорожнила стакан. Павел повторил прежний трюк. Директор тяжко вздохнула и уставилась в одну точку. Павел уже намеревался встать и вежливо уйти. Анна Павловна вздрогнула.

— Да… Мертвый. А рядом машина его… и там это… эти… отпечатки пальцев.

— Отпечатки пальцев?

— Знаешь, чьи? Ни хрена ты не знаешь. Племянницы его… как же ее… Ира, Ирма?

— Инна.

— Вот-вот.

— Это ничего не доказывает. Она могла сколько угодно ездить на дядиной машине.

— Рядом с телом нашли ключи от машины. Знаешь, чьи там пальчики? Кровищи — уйма.

— Она главная подозреваемая?

Анна Павловна подняла красные глаза.

— Постовой ее видел. Девка на машине гнала. Оштрафовать ее надо было. Да он узнал ее. Сам понимаешь, с Нестеровыми ему связываться ни к чему.

Павел кивнул.

— Следователь думает, что Инна там была. Она, кошка драная, отпирается. Друзья ее подтвердили, будто бы Инна с ними гуляла все утро.

— Если бы она была на месте преступления, остались бы другие следы.

— Повезло ей. В тот день дождик пошел. Там теперь сам черт правды не доищется. Менты теперь ничего не докажут. Девочка с деньгами. Адвокатов наймет, и концы в воду.

— Но зачем ей убивать дядю? Да еще таким образом?

Анна Павловна усмехнулась.

— Э-э, Павлуша, других учишь, а тебе самому еще расти и расти. А наследство? У Нестерова же, кроме нее, нет никого. Ты представляешь, какие это бабки? Я бы на эти деньги все стены здесь золотом отделала. Я бы десять школ отгрохала!

Анна Павловна сгорбилась над столом. Прическа ее совсем испортилась.

— Э, да что там. Нам, хорошим людям, таких денег век не видать.

Она грохнула кулаком по столу. Так, что подпрыгнул стакан. Павел потер лоб.

— Странно это. У нее и так все было. Дядя ведь не держал ее впроголодь.

Анна Павловна хмыкнула.

— Ну что ты, дурачок, богатых не знаешь? Во! — она покрутила пальцем у виска.

На секунду опустила глаза. Когда подняла, стакан Павла стоял на столе. Сам у дверей с портфелем в руке. Как он вскочил, директор не заметила.

— Я пойду, — сказал Павел. — До свидания.