Судья (Адвокат-2)

Антибиотик вышел из машины на Новороссийской улице и пошел дальше пешком. У ворот парка он кивнул двум своим телохранителям, и те разошлись в стороны, невзначай оглядывая подходящих к воротам людей. Виктор Палыч любил назначать встречи у институтов — в студенческой массе посторонние люди сразу бросались в глаза возрастом и одеждой, соответственно ментам труднее было бы установить наружное наблюдение… Чернов уже ждал, приплясывая на морозце в легкой курточке.

— Когда ты, Валера, оденешься по-человечески? Тебе что, денег не хватает? — подойдя, спросил его с ласковой укоризной Антибиотик.

Чернов хмыкнул:

— Оденешься тут, как же… У нас нормальную сигарету выкурить нельзя. Вчера сдуру на работе пачку «Кэмэла» вытащил, начальник сразу: на какие деньги? Полпачки себе выгреб, а меня коррупционером назвал, вроде как в шутку…

— Понятно, — оборвал его Виктор Палыч. — Трудно тебе, Ну, ближе к телу, как говаривал старик Мопассан. У нас тут непонятки… Кто делом Званцевой занимается? Валера поежился:

— Степа-чокнутый из пятнадцатого отдела.

— А-а, — протянул Виктор Палыч. — Кудасовцы… С этими по-людски не решишь…

— То-то и оно, — вздохнул Чернов.

— А ты-то на что? — озлился вдруг Антибиотик. — Затокал… Что хочешь делай, но Катьку прощупай: чем дышит, что говорит. Мы тебя в следующем квартале продвигать собираемся, вопрос почти решен, смотри — все в твоих руках. Старайся, а мы тебя не забудем, ты же знаешь… Чернов кивнул и торопливо заговорил:

— Единственное, что удалось узнать: не тех они взяли, кого собирались… Кудасовцы на «черных» ехали, омоновцев еще инструктировали, чтобы те не вздумали «зверей» палками профилактировать… А потом еще начальство говорило: Марков, мол, везучий, подфартило ему, просто подарок судьбы…

— Подфартило, говоришь? Ну-ну… — взгляд у Антибиотика стал колючим и совсем не ласковым: — Ты, Валера, тему эту пробей.

Чернов досадливо сморщился:

— Да не пробиться там… Про пятнадцатый отдел не зря говорят, что там все на шпиономании головой поехали…

— Ничего, — ответил Виктор Палыч. — Недолго им осталось. Никитку этого, Кудасова, мы угомоним. И отдел его нейтрализуем. Они неактуальными задачами занимаются. Это в то время, когда страна от уличной преступности задыхается! Ничего… Короче, задача тебе ясна? Как хочешь пробивай! Нас время поджимает.

Антибиотик повернулся и, не попрощавшись, пошел к выходу из парка.

Чернов воровато огляделся, закурил сигарету и принял решение отправиться в ИВС, где сидела Званцева…

Под вечер у Катерины случилась очереднаЯ стычка с вернувшейся после допроса молодой сокамерницей, видимо решившей взять реванш за утреннюю экзекуцию. Без каких-либо видимых причин и поводов девка, сняв с себя растоптанный туфель, бросилась на Катю с истошным криком:

— Манду порву, сука. — Она метила каблуком Кате прямо в лицо, но та уклонилась, перехватила левой руку, сжимающую туфель, а правой ткнула девке в лицо. Этот удар Олег называл «кошачьей лапой» — четыре пальца били одновременно в четыре болевые точки на лице — средний в переносицу, указательный и безымянный — в подглазья, а большой — в горло, под подбородок. «Тяжело в учении легко на работе», — шутил, бывало, Олег на тренировках, повторяя фразу из «Операции Ы» когда обессилевшая Катерина буквально падала на пол. Теперь все эти знания пригодились. Подхватив завизжавшую и ослепшую на время девку за волосы, Катя с размаху ударила ее лицом о стену. Зэчка завыла во весь голос, и дверь немедленно отозвалась лязганьем замка. В камеру вошла дежурная, из-за ее спины выглядывал Чернов.

— Что тут происходит? Званцева?! — строго спросила дежурная.

— Вы эту девку не трогайте, не виноватая она. — вступилась за Катю вторая сокамерница.

— Пойдемте-ка, Екатерина Дмитриевна, побеседуем, а то вы тут всех перебьете, — выступил вперед Чернов.

Катя перевела дыхание и покачала головой:

— Без адвоката я беседовать не буду! Чернов кивнул и осклабился:

— Будет вам и адвокат. Не осложняйте свое положение. Пойдемте, — Чернов начал подталкивать Катерину в спину, и та, поколебавшись, вышла из камеры. Чернов привел Катерину в следственный кабинет, находившийся рядом.

— Ну-с, — сказал Чернов, усаживаясь на табурет и жестом предлагая сесть Кате. — Что мы желаем рассказать?

— Я ничего не хочу рассказывать, — сухо ответила Катерина. — Оставьте меня в покое!

— Ты мне брось тут Ваньку валять! — заорал вдруг Чернов, вставая с табурета. — Я сейчас приму заявление у гражданки, которую ты избила, и еще годика три тебе накинем!

Катя устало закрыла глаза и равнодушно пожала плечами:

— Делайте, что хотите.

Чернов пробежался по кабинету:

Ты мне не указывай, что делать! Отсюда теперь долго не выберешься. Знаешь поговорку: «Большой дом, он потому Большой, что с него Магадан видно»… Валера хихикнул и наклонился к Катиному лицу. Катя слегка отодвинулась:

— Вы бы, не знаю, как вас зовут, побрились, зубы почистили, в баню сходили…

— Я тебе пошучу, я так пошучу — совсем не смешно станет.

— Ладно, — устало сказала Катерина. — Задавайте ваши вопросы и отведите меня назад в камеру.