Судья Ди за работой

— Я же должен был проверить, правда? — виновато произнес Ма Жун.

Свободной рукой он взял настоящий меч и сравнил их тяжесть.

— Оба они весят одинаково. И с виду как две капли воды. Опасное сходство!

— Меч с секретом должен был лежать сверху, а настоящий меч под ним, — сказал Ло. — После этого фокуса мальчик вскакивал, и его отец представлял танец с настоящим мечом.

Бао встал и шагнул к Ма Жуну.

— Кто подменил меч?

Поскольку Ма Жун лишь поджал губы, Бао схватил его за плечи и закричал:

— Кто это сделал, я вас спрашиваю?!

Ма Жун мягко высвободился и усадил актера.

— Именно это мы и собираемся выяснить, — сказал он. — Вы совершенно уверены, что положили наверх фальшивый меч?

— Конечно! Мы сто, тысячу раз проделывали это!

Ма Жун окликнул хозяина и приказал принести еще вина. Он поманил за собой Цзяо Тая и Ло к столу у окна. Когда они сели, Ма Жун прошептал Ло:

— Мы с товарищем смотрели из этого окна. Мы видели, как вы и высокий парень бандитского вида стоите рядом с бамбуковым ящиком и подставкой для мечей. Кто еще стоял рядом с вами?

— Я, право, не могу сказать, — нахмурился Ло. — Когда мальчик кувыркался, этот мерзкий тип — он уже довольно долго стоял рядом со мной — вдруг попросил у меня денег. Я отказал, и он стал угрожать мне. Я велел ему убираться. А потом… это случилось.

— Кто он? — спросил Цзяо Тай.

— Никогда прежде его не видел. Может быть, Бао знает.

Цзяо Тай встал и спросил актеров. И Бао, и жена, и дочь его дружно покачали головами, а вот старый барабанщик хрипло проговорил:

— Я знаю его, господин! Он каждый вечер приходил в храмовый двор на наше представление, платя всего по одному медяку. Он бродяга, а зовут его Ху Тама.

— Кто-нибудь еще приближался к подставке с мечами? — спросил Цзяо Тай.

— Откуда мне знать, я все это время глаз не отрывал от представления, — возмущенно отозвался седобородый. — Я заметил только господина Ло и Ху Таму, потому что знал их обоих. Но там было полно народу, яблоку негде упасть. Как мог я видеть, что там происходит?

— Наверное, не могли, — согласился Цзяо Тай. — А мы не можем арестовать всю толпу. — Он вновь обратился к Бао: — Вы заметили кого-либо из знакомых поблизости от циновки?

— Я здесь никого не знаю, — безжизненным голосом ответил Бао. — Мы были в Вуйи и Цзиньхуа, но в этом городе мы впервые. Я знаком только с господином Ло. Он представился мне, когда я осматривал двор храма, и любезно предложил свою помощь.

Цзяо Тай кивнул. Ему нравилось умное и открытое лицо Бао. Обернувшись к остальным, он заговорил с Ло:

— Вам лучше проводить актеров туда, где они остановились, господин Ло. Скажите им, что ближе к ночи мы ожидаем возвращения наместника, и он мигом расследует это отвратительное убийство. Завтра им следует явиться в судебную управу, чтобы уладить формальности. Затем им отдадут тело мальчика для захоронения.

— Можно мне тоже прийти, господин Цзяо? Бао — добрый малый; я все сделаю, чтобы помочь ему в этой ужасной ситуации.

— Вам в любом случае следует явиться, — подтвердил Ма Жун. — Вы — важный свидетель.

Они с Цзяо Таем встали и произнесли несколько утешительных слов убитому горем семейству. Когда актеры и седобородый вслед за Ло спустились по лестнице, два друга вновь уселись за стол у окна. Молча они опустошили свои винные чаши. Вновь наполняя их, Ма Жун сказал:

— Что ж, надеюсь, сегодня больше ничего не случится. Как только судья вернется, мы сразу же ему все расскажем. Задачка не из простых, я бы сказал. Даже для него!

Он выжидательно посмотрел на приятеля, но Цзяо Тай никак не отозвался. Он бездумно провожал глазами слугу, который принес наверх большую масляную лампу. Когда слуга удалился, Цзяо Тай резко поставил на стол чашу и с горечью произнес:

— Какая бесчеловечность! Заставить отца убить своего собственного сына на глазах у матери! Ты представляешь себе? Мы разыщем подлого ублюдка, который совершил это! Немедленно!

— Хорошо, давай попробуем, — отозвался Ма Жун, — но убийство — это не шутка. Я совсем не уверен, что судье понравится наше вмешательство в расследование. Одно неверное движение может все испортить, ты ж понимаешь!

— Мы всяко не причиним большого вреда, если будем делать то, что и так приказал бы судья.

Ма Жун кивнул.

— Отлично, я с тобой! За удачу! — Осушив свою чашу, он добавил с кривой усмешкой: — Вот случай проявить себя! Эти почтенные горожане разговаривают с нами, будто овечки, но за нашими спинами называют нас просто парой безмозглых громил!

— По сути дела, они правы, — рассудительно признал Цзяо Тай. — В конце концов, мы не книжные черви. Вот почему я и не люблю заниматься, к примеру, делами господ. Но это убийство как раз для нас, потому что имеет отношение к таким людям, каких мы знаем прекрасно.

— Тогда нам нужно составить план расследования! — воскликнул Ма Жун и наполнил чаши.

— Наш судья всегда начинает с мотива и возможности, — подумав, сказал Цзяо Тай. — В этом случае мотив ясен как день. Раз никто не мог иметь что-нибудь против несчастного паренька, убийца должен был ненавидеть Бао. Смертельно ненавидеть.