Судья королевского отбора

Она подаёт мне нижнее бельё и указывает на ширму, которую установила, пока я мылась. На нижние девяносто, по правде говоря, там было больше земного стандарта, я надеваю что-то похожее на гибрид бабушкиных труселей и рейтузов (по внешнему виду), но сделаны из невесомого материала и отделаны искусным кружевом. Сверху полагается надеть тонкую маечку, топик по нашим реалиям. Когда я оделась, Сарика приносит корсет.

– А можно без него? – я с сомнением смотрю на этот пыточный инструмент.

В голове сразу встают факты из истории, как из-за этого предмета дамского гардероба страдал женский организм смещением внутренних органов и нехваткой кислорода. Мне подобных проблем со здоровьем не хотелось.

Сначала она смотрит на платье, а потом переводит взгляд на корсет и тяжело вздыхает:

– К сожалению, нет.

В гардеробной раздаётся наш слаженный выдох безысходности.

Признаться, в корсете сидеть трудно и жутко неудобно, хотя Сарика несильно его затянула. Платье красивым было только внешне. Оно тяжёлое и надо ещё приноровиться в нём двигаться.

Смотрю на себя в зеркалах сидя за туалетным столиком, пока служанка магичит в прямом смысле слова над моими волосами: с её пальцев то и дело срываются разноцветные искры. Сперва она их сушит, затем накручивает на щипцы и собирает их на затылке в интересном пучке, оставив слева от лица свободную прядку.

Сарика протягивает мне баночку с кремом. У него лёгкий аромат фиалок. Впитывается крем на глазах, делая кожу нежной. После девушка припудривает моё лицо пуховкой, отчего его цвет выравнивается. Она кисточкой оттеняет глаза и слегка подводит их коричневым карандашом.

Когда наступила очередь губ, служанка достаёт вполне себе такой привычный для меня формат в виде стика. Правда, слишком яркий цвет настораживает меня. Смотрю на Сарику. Она тоже задумалась.

– А может так? – я беру из её рук помаду и мажу ею подушечку указательного пальца, а потом лёгкими похлопывающими движениями придаю губам оттенок красного, менее яркого, но тем не менее не старящего меня, как если бы накрасила густым слоем.

– Так намного лучше, – соглашается она со мной. – Нам пора. Нужно успетьдо прихода его величества.

Сарика быстро провожает меня по дворцовому лабиринту в Малую столовую, как она её назвала. Открыть дверь служанка не успевает, её распахивает фельтмаршалок. Он быстро пробегает по моему внешнему виду придирчивым взглядом. Только князь открывает рот, чтобы что-то произнести, как справа раздаётся:

– Ваше высокопревосходительство, как долго нас будут заставлять ждать?

Все втроём оборачиваемся на голос, принадлежащий мужчине с редкой проседью в волосах. Если на великом князе был мундир военного образца, то на говорившем был его гражданский вариант, без эполет и более тёмный. Надменный взгляд незнакомца может посоперничать с высокомерным взором фельтмаршалока, которым тот отвечает подошедшему.

Получается, князь не только нас, иномирянок, презирает, так ещё и местных не жалует.

– Последнюю судью привели, – довольно сухо произносит его высокопревосходительство. – Вы можете проходить, – и открывает дверь в столовую.

Князь кивком отпускает мою служанку и заходит первым, а после жестом приглашает меня. Бросаю на него быстрый взгляд, но он уже не смотрит на меня, а отдаёт молчаливый приказ кому-то в комнате. За мной следует тот самый мужчина, наверное, одно из доверенных лиц короля.

– Прошу, – указывает фельтмаршалок на стул и отодвигает его для меня.

– Благодарю, – и сажусь.

Стул аккуратно подвигают. Всё-таки его высокопревосходительство обучен манерам.

И только заняв своё место, бегло осматриваюсь. Сама столовая в тёмно-зелёных тонах выглядит уютной. В лепнине и обоях нет вычурности и роскоши, как в том же тронном зале. В центре комнаты большой овальный стол со стульями примерно на два десятка персон.

Остальные судьи уже были здесь, тоже, кстати, в красных платьях. Между нами было по два-три свободных стула. Рена собрана, словно находится всегда начеку. Лилабет смотрит на свои ладони, сложенные на коленях. Ай Семь снова витает в «расчётах». И только Клеопра чувствует себя в своей тарелке, расслаблено откинувшись на спинку кресла, и покачивает между пальцами ножку бокала с чем-то, напоминавшим вино.

Тот, кому кивал великий князь, слуга, наверное, открыл другую дверь, через которую сейчас входят мужчины, преимущественно зрелого возраста. В проёме видно, что они ожидали нашего прихода в соседней гостиной. Доверенные лица выстраиваются напротив свободных мест, не занимая те, что находятся с торцов.

Тут распахивается дверь, через которую вошла я, и быстрым шагом входит король. Мужчины, все как по команде, опускают головы в знак приветствия. Следуя своему порыву, я встаю и также склоняю голову.

Когда выпрямляюсь, встречаюсь взглядом со Штэваном Вторым. Монарх улыбается мне вполне искренне.

– Прошу садитесь, – приглашает он, оглядывая гостей, и садится первым.

– Позвольте, – отодвигает мне стул мужчина, который по возрасту был немногим старше короля.

Он тоже смотрит на меня приветливо и с одобрением во взоре.