Судить буду я

Прошло только десять дней после показа по телевидению пре­зентации по случаю открытия банка «Шарк», как на Шубарина обрушилась прямо-таки лавина предложений о размещении все новых и новых капиталов: звонили, приходили лично, передавали по факсу. Шквал неожиданных заявок приободрил Артура Алек­сандровича, он все-таки опасался, что похищение Гвидо Лежавы получит огласку, и банк, еще толком не открыв дверей, окажется в изоляции. Возможно, и вся затея с американцем была задумана, чтобы запугать серьезных, весомых вкладчиков, но даже если так, заговор с треском провалился – деньги текли полноводной рекой. Он видел это и по географии предложений, и по тому, от кого они поступали, многие могучие организации республики решили иметь дело с ним. Список желающих сотрудничать с его банком, кото­рый появлялся на дисплее компьютера, особенно радовал Шубари­на. Ведь он-то хорошо знал, какой клан контролировал ту или иную отрасль в крае или кто конкретно стоял за тем или иным крупным заводом, объединением, преуспевающим хозяйством, трестом, концерном. Предложения были не только из Ташкента, Бухары, Джизака, где его хорошо знали, но даже из самых дальних регионов: Каракалпакии, Хорезма, Сурхандарьи, Кашкадарьи. Да­же без его усилий появились первые сигналы и от немецких зем­лячеств Киргизии, Казахстана, Алтая. Он уже воочию видел на ежегодном собрании пайщиков многих влиятельных людей края – вот, оказывается, что может служить реальной точкой сопри­косновения и объединения многих непримиримых кланов – день­ги! Все хотели вкладывать обесценивающиеся деньги в беспроиг­рышное дело, все мечтали об удвоении, утроении капиталов, зама­хивались на валютную прибыль.

Вроде рассеивалось и мрачное пророчество прокурора Камалова, который предупреждал, что банк стал лакомым куском для многих влиятельных кланов республики, и при первой возможнос­ти они постараются оттеснить его или вовсе отобрать любимое детище. Вглядываясь в дисплей компьютера, он ясно видел пред­ставителей почти всех влиятельных кланов, поспешивших застол­бить себе место в многообещающем банке, рассчитанном в основ­ном на крупных западных вкладчиков, и вряд ли при таком рас­кладе им резон резать курицу, несущую золотые яйца. Однако он хорошо знал Восток, чтобы не обольщаться даже при самой безупречной логике складывающихся событий. Восток – тонкая штука! А может, они все и ринулись открывать счета, чтобы при случае войти в правление, совет директоров, в президентский совет, а уж оттуда, оглядевшись, начать штурм кабинета на чет­вертом этаже бывшего «Русско-Азиатского банка», обитого тяже­лым, мореным дубом, тем более если к тому времени, бог даст, банк с опытным капитаном, словно корабль с поднятыми паруса­ми, уйдет далеко в бурном океане финансов. Тут при любых удачах, успехах следовало держать ухо востро, с высокого коня больнее всего падать – так гласит восточная пословица.