Судить буду я

Помнится, он когда-то втолковывал хану Акмалю у водопада Учан-Су в горах Аксая: мол, какие же вы с Рашидовым хозяева в своем крае, если в приватном разговоре не решаетесь лишнее слово сказать, боитесь, до Москвы дойдет, а у нее рука длинная, хлыст жесткий! Живете по указке Кремля, пляшете под его дудку. Вот какая ныне качественная власть открывалась для тех, кто оседлает пятый этаж Белого Дома на Анхоре. Ныне власть не могли насадить ни из Москвы, ни из Стамбула, все решалось пока в Ташкенте, и не только с трибун Верховного Совета. Решалось на базарах и площадях, в тысячах мечетей, возникших словно по мановению волшебной палочки. Еще вчера какой политик всерьез принимал религию, считал себя верующим, наоборот, кичился своим атеизмом, ибо этого требовал устав партии. А сегодня не принимать всерьез влияние духовенства на массы опасная самоуверенность. Один мулла в пятничный день в большой мечети стоит сотни партийных агитаторов, а влияние духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана уже ощущает и правительство, и каждый гражданин Узбекистана. Хотя сам муфтий неоднократно заявлял и в печати, и по телевидению, что исламу чужда политика и он не намерен заниматься ею. И то правда: надумай духовное управление создать исламскую партию, зашаталась бы и правящая, не говоря уже о новых партиях и движениях, а у духовенства средств на это достаточно и интеллектуальный потенциал не беднее, чем у бывших коммунистов, а главное, она еще не скомпрометировала себя перед народом, усталые массы поверили бы ей, ибо ислам во многом повторяет несбывшиеся идеи социального равенства и справедливости. Сухроб Ахмедович не мог философствовать отвлеченно даже о религии, все переводил в практическую плоскость, оттого, достав записную книжку, сделал важную пометку, что если завтра он вырвет в Аксае десять двенадцать миллионов, то обязательно должен отыскать в Ташкенте строящуюся мечеть, которую намерен посетить муфтий. Вот в эту мечеть он внесет или крупную сумму, или купит нечто материально или духовно ценное для ее обустройства. Такой жест не останется незамеченным, дойдет до слуха муфтия, нынче в трудные времена мало кто позволяет себе щедрую благотворительность. Такой поступок в нужное время и откроет путь к духовенству, и благословение муфтия будет не лишним.

Скорый натужно рвался сквозь бархатно-вязкую темноту азиатской ночи, выхватывая дальним светом мощных тепловозных фар убогие постройки на полустанках и разъездах. Даже выплывшая из-за туч полная луна не скрашивала нищеты и бедности строений вдоль дороги, а в тесных дворах, жавшихся плотно друг к другу, как в малоземельной Японии, не было места ни саду, ни огороду. Так - одна орешина, корявая яблоня у ограды или вместо нее шелковица с обрубленными ветвями да грядка зелени - не то лука, не то редиски. Прежние власти людей землей не баловали. "Как они здесь живут? И как все это терпят?" - вдруг задумался Сенатор, но докапываться до причин не хотелось. Он, однако, отметил, что и коммунистам, и новым силам, рвущимся к власти, крайне повезло такого терпеливого, безропотного, доверчивого народа нигде нет. Обещали ему туалеты из золота, чтобы унизить презренный металл, как это сделал Ленин, коммунизм в восьмидесятых, как Хрущев, или каждому квартиру к двухтысячному году, как Горбачев, - всему поверят и будут ждать.

Правда, глашатаи таких пустых обещаний давно живут как при придуманном ими же коммунизме, Москва создала целый легион таких глашатаев-наместников и для России, и для всех окраин. Приезжает такой сказитель легенды о коммунизме, а назывался он секретарем обкома, скажем, в Актюбинск, как некто по фамилии Ливенцов, или в Краснодар по фамилии Медунов, в Алма-Ату - Колбин, в Кишинев Смирнов, в Ташкент - Осетров, а дальше для любого города, края, республики читатель может добавить свои фамилии, схема одна, давняя и проверенная. И вот сидят такие сказители в своих креслах по десять - пятнадцать лет, разваливая все до основания, повторяя, как заклинание: "Для нас главное идеология!" А когда чувствуют запах жареного - спешно снимаются с насиженных мест, бросают шикарные квартиры, дачи, загородные дома и бегут в Москву, где для каждого из них уже готово жилье в престижном доме и привилегированном районе, с обязательной дачей в Барвихе, Переделкино, с прислугой, автообслуживанием и пайком до конца жизни. Сколько их понаехало в Москву только за последние 50 лет! Не счесть! Вот бы нашлась какая сила, чтобы вымела всех обратно из Москвы в свои бывшие "вотчины", чтобы остаток жизни они прожили там, где княжили, где обещали светлую жизнь. Какой бы нравственней урок был бы дан новым властителям. Но ведь ворон ворону глаз не выклюет!