Судмедэкспертиза. Увлекательная история самой скандальной науки

В 1571 году придворный лекарь Елисей Бомелий (он же Элизеус Бомелиус)[22] по поручению Ивана Грозного осмотрел тело его третьей жены царицы Марфы Васильевны, урожденной Собакиной, и установил, что смерть последовала от отравления. «Дьявол воздвиже ближних многих людей враждовати на царицу нашу, еще в девицах сущу… и тако ей отраву злую учиниша». Надо сказать, что Бомелий не получил полного медицинского образования. Вместо положенных шести лет он проучился на медицинском факультете Кембриджского университета пять, но тем не менее осмелился заниматься врачебной практикой в Лондоне, не имея ни диплома, ни лицензии. За это ему пришлось около года провести в тюрьме. После освобождения Бомелий каким-то образом смог войти в доверие к главе русского посольства Андрею Совину, который пригласил врача-недоучку в Москву ко двору царя Ивана Грозного. Закончилась придворная карьера Бомелия плачевно. По подозрению в шпионаже он был арестован и умер в тюрьме, не выдержав пыток, которым его подвергали.

Последний случай врачебной экспертизы относится к 1591 году, когда некий врач по имени Арап осмотрел труп скоропостижно скончавшегося крымского царевича Мурад-Гирея и установил, что тот был отравлен.

В каждом из трех случаев вопрос о привлечении врача для экспертизы решался в индивидуальном порядке. Какого-либо системного врачебного освидетельствования в то время не существовало.

Кстати говоря, до XVII века на Руси даже при большом желании невозможно было создать государственную судебно-медицинскую службу, поскольку в ней просто некому было бы работать. Своих врачей в России начали готовить только в 1764 году, когда в Московском университете открылся медицинский факультет, а до тех пор желающим приходилось учиться медицине в университетах европейских, что было дорого и сложно. Позволить себе такое «удовольствие» могли только обеспеченные люди, а в этих кругах врачебная профессия в то время престижной не считалась. Поэтому учиться на врача в Европу уезжали единицы.

Цари и богатые вельможи могли приглашать на службу иностранных врачей, но таковых тоже было очень мало. Европейцы неохотно ехали в Россию, да и порядки того времени, если уж говорить начистоту, не располагали иностранных врачей к работе в России. Показательной в этом отношении является судьба врача Леона Жидовина (он получил такое прозвище, поскольку был венецианским евреем), который в 1490 году приехал в Москву для того, чтобы лечить тяжелобольного сына великого князя Ивана Третьего. Когда царевич умер, Иван Третий велел лекаря казнить, что и было сделано. Скажите, положа руку на сердце, – ну разве можно так обращаться с ценными заграничными кадрами? Вне всякого сомнения, подобная жестокость могла отвратить многих врачей от мысли о переезде в Москву.

О том, как плохо обстояло дело с врачами в конце XVI и начале XVII века, можно судить по штату Аптекарского приказа, первого государственного административно-медицинского учреждения, точная дата создания которого нам, к сожалению, неизвестна, но можно предположить, что этот приказ существовал с начала XVII века или даже с конца XVI века. Известно, что в 1631 году в Аптекарском приказе служили два доктора медицины (то есть врача с ученой степенью), пять обычных врачей, один аптекарь, один окулист, два переводчика и один подьячий (канцелярский чиновник). Всего девять медиков на весь приказ! Не удивляйтесь двум переводчикам, которых в старину называли толмачами. Обойтись без них не представлялось возможным, потому что все врачи Аптекарского приказа были ино-странцами.

Аптекарский приказ вырос из Государевой аптеки, которая обслуживала Ивана Грозного и его семью, то есть, по сути дела, он был задуман как придворное учреждение, предназначавшееся для удовлетворения потребностей царской семьи и высшей знати. Но со временем Аптекарский приказ превратился в подобие министерства здравоохранения и стал ведать врачебными делами в масштабах всего государства.

Статус врачей Аптекарского приказа был очень высоким. По свидетельству современников, приказные врачи приравнивались к окольничим, которые в иерархии стояли сразу после бояр. Каждому из врачей (во всяком случае в начальный период существования Аптекарского приказа) при поступлении на службу жаловалось поместье с 30 или 40 крепостными крестьянами. Весьма неплохой, надо сказать, бонус.

Вот с Аптекарского приказа и началась отечественная судебная медицина. Жаль только, что точная дата ее рождения неизвестна. Но давайте остановимся на начале XVII столетия, хорошо?