Судмедэкспертиза. Увлекательная история самой скандальной науки

Наличие главы о монстрах и некоторой прочей мистики вряд ли можно считать недостатком, поскольку в то время медицинская наука еще не освободилась от пережитков прошлого и такие недостатки можно обнаружить в трудах почти всех авторов. Мистическое полностью исчезнет только во второй половине XIX века, одновременно со средневековой схоластикой, стремлением к рассуждениям «на пустом месте», стремлениям подменять наблюдения рассуждениями. Разве что только Амбруаз Паре не был ни мистиком, ни схоластом, но это закономерно, ведь он в университетах, где в первую очередь учили рассуждать, а потом уже думать, не обучался. Тем же, кто получил университетское образование, накрепко прививалась склонность к теоретизированию, которая по тогдашним представлениям, являлась главным признаком учености. Образно говоря, склонность к схоластике и мистике была вредной привычкой, от которой было сложно избавиться.

Что же касается трудов по судебной медицине на немецком языке, то таковые создавались уже в первой половине XVII века. Пионером в этой области считается нюрнбергский городской врач Иоганн-Николаус Пфайзер, опубликовавший в 1635 году трактат под длинным названием «Разумные суждения о ранах, как дать подробный отчет обо всех ранах в теле человека, независимо от того, являются ли они опасными, смертельными или нет, в суде и в других местах» («Vernünftiges Wundurteil, wie man Nämlich von allen Wunden des menschlichen Leibs gründlichen Bericht, ob solche gefährlich, tödlich oder nicht vor Gericht und anderswo urteilen möge»). Это руководство оказалось настолько востребованным, что несколько раз переиздавалось. Собственно, 1635 годом датируется его второе издание. Первое до наших дней не сохранилось, так же как не сохранилось данных о том, когда оно вышло в свет.

Интересная деталь – одна из дочерей Германа Тейхмайера вышла замуж за Альбрехта фон Галлера, такого же универсального ученого, как и Тейхмайер. Галлер прославился и как врач-исследователь, и как ботаник, и как поэт, и как литературный критик. Но для нас, изучающих историю судебной медицины, он примечателен своими достижениями в области анатомии. Совершив около 400 секций, Галлер подробнейшим образом изучил кровеносную систему человеческого организма, установил точное расположение вен и артерий в теле человека. Это знание имело большое значение для развития всей медицины в целом, но хирургам и судебным медикам оно было нужнее, чем врачам других специальностей.

В 1725 году, двумя годами позднее выхода «Установлений» Германа Тейхмайера, профессор Михаэль Альберти опубликовал в городе Галле шеститомный трактат «Система судебной медицины», или, если переводить дословно, «Система медицинской юриспруденции» («Systema jusprudentiae medicae»). Этот труд можно считать итогом всей жизни Альберти, умершего через год после публикации «Системы». Если Тейхмайер написал учебник по судебной медицине, то Альберти, которого за его необычайную эрудицию называли «вторым Заккья», создал настоящую энциклопедию. Примечательно, что эта энциклопедия в основном написана на немецком языке. В основном, но не полностью, кое-что излагается на латыни. Подобная практика совмещения двух языков в одном научном труде была довольно распространенной в то время. Можно сказать, что латынь отступала под натиском современных языков не сразу, а постепенно, сдавая позиции одну за другой.

В первом томе «Системы» Альберти рассматривает теоретические основы, а пять последующих томов посвящает практике. Первый том особенно интересен тем, что в нем приведены случаи врачебных ошибок (а то и прямой халатности), которые рассматривались на медицинском факультете университета Галле. За ошибки врачи преследовались как в юридическом, так и в профессиональном смысле. Высшим профессиональным наказанием было исключение из корпорации, влекущее за собой прекращение практики в данном городе. Надо сказать, что в те времена у врачей были две основные причины для переезда из одного города в другой – желание учиться (прослушать какой-то курс) в определенном университете или же нелады с коллегами, которые делали работу в данном месте невозможной. В целом же люди средневековья были не очень-то расположены к перемене места жительства.