Судная ночь на Синосе

С южной стороны островка был удобный проход в изогнутый полумесяцем залив с плоским песчаным берегом. Туда я и направил «Ласковую Джейн», которая, подойдя к самому берегу, ткнулась в него носом. Я, не мешкая, открыл крышку трюма и выпустил на свежий воздух полицейского и Ибрагима.

– Прыгайте за борт, – сказал я им, – И не пытайтесь что-либо предпринять.

Они и не пытались. Стоя на палубе, они жадно глотали свежий воздух. Ибрагим, потеряв равновесие, перевалился через перила и упал в воду, глубина которой в этом месте достигала порядка трех футов.

Хаким повернулся ко мне:

– А как леди Гамильтон?

– Я о ней позабочусь. Давайте за борт.

– Вы глупец, мистер Сэвидж. Бесстрашный, но глупец. Надеюсь, что никогда больше с вами не встречусь. Для вашего же блага, конечно.

На прощанье он протянул мне руку, и я пожал ее. Не сделать этого было бы невежливо с моей стороны.

Я повернулся к Саре Гамильтон:

– Ну что ж, прощайте.

Она нахмурилась:

– А что вы сделаете, если я откажусь покинуть катер?

– У вас нет выбора, если хотите выйти сухой из этой передряги. Прикрой-ка меня этой штуковиной, – обратился я к Моргану, который стоял у входа в рубку и сжимал в руках автомат, отобранный мною у полицейского. – Я скоро вернусь.

Я перемахнул через борт и, оказавшись по пояс в воде, развернулся и протянул Саре руки.

– Отлично, теперь займемся вами.

Она посмотрела на меня долгим взглядом, затем, наклонившись, подалась вперед. Нижние пуговицы на платье с треском расстегнулись, обнажив интимные участки ее тела. Увернувшись от моих рук, она прыгнула с катера прямо в воду.

Оступившись, Сара с головой ушла под воду. Я помог ей подняться на ноги. Намокшая ткань плотно прилипла к ее телу, рельефно обозначив на ее полной груди тугие соски. Скорее всего, она ничего не надела под платье.

– Уберите от меня свои руки, – тихо сказала она, раздраженно оттолкнув меня сильной рукой, и откинула с лица намокшие волосы.

– Мне сорок два, – сказал я. – В этом ли году, в следующем ли, но не позже, меня постигнет та же участь, что и Гийона. За борт с перетянутыми цепью щиколотками.

Она стояла молча, приложив руку к лицу. Вода струйками стекала вниз по ее бедрам. И вдруг, слава Богу, ее лицо озарила улыбка.

Я повернулся, перемахнул через палубные перила; войдя в рубку, завел двигатель и отогнал «Ласковую Джейн» от песчаного берега. Затем, описав огромную дугу, я направил катер в открытое море.

Руки мои дрожали, тело тряслось. Такова была моя реакция на все, что произошло со мной. Так, по крайне мере, я пытался объяснить себе свое состояние.

Я включил автолоцман, взял из рук Моргана бутылку рома и вышел на палубу, чтобы не видеть его встревоженных глаз. На дне бутылки оставался грязный осадок, и я вышвырнул ее в море.

Двести тысяч фунтов. Это все, что мне удалось скопить за эти долгие восемь лет изнурительной работы, – все пошло прахом, и ради чего? Теперь я остался ни с чем.

Я пытался сдержать себя и не оборачиваться, но это не помогло. Если честно сказать, то многое могло бы выйти иначе. В конце концов я подошел к перилам и посмотрел назад, на берег.

Трое мужчин уже выбрались на сушу, а Сара с лунным серпом над головой все еще стояла по пояс в искрящейся серебром воде. Мне казалось, стоило протянуть руки, и я бы коснулся ее. Так неподвижно стоял я на палубе и все смотрел до тех пор, пока она не скрылась во мраке.

Глава 5 Пальцы мертвеца

Я очнулся от глубокого тягучего сна, когда мы были уже к северу от острова Кирос, повернулся на спину и уставился глазами в потолочную переборку, пытаясь разобраться в себе. Это было плохой приметой. Затем все стало на свои места и я, зевнув, скинул ноги на пол.

В кубрике было жарко, несмотря на работающий во всю мощь кондиционер. Поднявшись на палубу, я буквально замер от обрушившегося на меня горячего воздуха. Наконец, глубоко вздохнув, я окончательно пришел в себя.

Слава Господу, день был прекрасным, на голубом чистом небе ни облачка. Вдали, к северу от нас, дрожали в жарком мареве острова Киклады, а еще дальше с юго-запада над морем нависал громадой остров Крит. Наш катер дрейфовал на спокойной глади бирюзового цвета моря, и каждая его деталь отражалась в воде, словно в зеркале.

Морган, подняв парус и развалившись в его тени, спал на палубе, заливаясь равномерным храпом. Я легонько поддел его ногу, а затем, взяв ведро, зачерпнул морской воды, вылил на себя и задумался на тем, что делать дальше.

Мы уже выловили несколько дюжен губок, которые теперь сушились на палубе. Они мне не очень нравились. Ловец губок – умирающая профессия, и не только потому, что теперь на каждом углу можно было купить синтетические губки. Молодые просто не хотели этим заниматься. Они достаточно повидали тех, кто в результате такого промысла согнулся в дугу, состарившись раньше времени. Но для некоторых это все еще было смыслом жизни, и притом единственным. Поэтому в Эгейском море и у юго-западного побережья Турции довольно часто встречались лодки, принадлежавшие ловцам губок.