Судные дни

– Мне часто задавали этот вопрос, и я всегда отвечал одинаково. Вот только меня никто не слушал. Всем нужна какая-нибудь сверхъестественная дребедень, НЛО и прочее колдовство. Что-нибудь впечатляющее. Давай-ка я расскажу тебе немного о полицейской работе, сынок. Мы имеем дело с самыми худшими представителями человечества. День за днем. Вот и все. Здесь просто жили идиоты. Сумасшедшие. У них были наркотики, оружие, Библия и черт знает что еще. Они жили в каком-то своем мире, на который и тебе, и мне, и любому нормальному человеку было бы наплевать. Они не уважали никаких законов, кроме тех, которые выдумала их главная. Они позволили себя убить просто потому, что она так хотела. Сестра Катерина лгала этим бедным хиппи и манипулировала ими. Они накурились, поехали по фазе и перебили друг друга. Сестра Катерина – самый безобразный человек, о котором я когда-либо слышал. Вы понимаете? Безобразный. Я, кажется, больше никого таким словом не называл. Она была настоящей мразью. Заставляла людей жить как дикари. Они срывались друг на друга, сходили с ума, а рядом валялась целая гора стволов. Это все было неизбежно. В Лос-Анджелесе такое уже произошло со стариной Чарли Мэнсоном. Произойдет и еще где-нибудь. Не нужно быть фэбээровцем или психиатром, чтобы понять, что тут случилось. Они съехали с дороги, и их намотало на колеса.

– А туман, который вы видели с напарником? И собаки? – Кайл кивнул за камерой.

– Сынок, некоторые зацепки так и удается объяснить, – покачал головой Конвей. – Пустыня может сыграть с тобой злую шутку. Акустика. Атмосферные явления. Я тут всю жизнь прожил, а до сих пор всего не знаю.

Конвей замолчал на минуту и закрыл глаза.

– Гораздо сложнее было объяснить следы. Большинство затоптали патрульные, включая и меня с Хименесом. Но какая разница? Здесь столько народу бегало, все равно бы ничего не осталось. Но следы, которые остались в крови, криминалисты засняли. И у забора. Следы были длинные. Костяные.

У Кайла в горле встал комок.

– Следы укусов… вы полагаете, что они не были нанесены оружием?

– И следы когтей на плечах мертвецов. И запах гнилого мяса. И рисунки на стенах. Мы так и не узнали, что это. Криминалисты сфотографировали каждый сантиметр здания, где мы с Хименесом нашли тела. Я тогда на стены внимания не обратил, но потом видел снимки. Сейчас все исчезло. Солнце. Ветер. Почти сорок лет прошло. Все давно стерлось.

У Кайла похолодел лоб, и голос внезапно сделался высоким. У Дэна напряглись плечи.

– Рисунки? Именно рисунки – не символы?

Левин упоминал только об оккультных и сатанинских символах, намалеванных на стенах храма. А единственные фотографии с места преступления появились лишь в третьем издании «Судных дней», и там были только аэросъемка шахты, кровавые пятна на полу храма, тела, сваленные у забора, и худое бородатое лица брата Белиала, виднеющееся из полицейской машины, – весь материал снял какой-то предприимчивый журналист в ночь после убийств.

– Хиппи рисовали какую-то хрень без кожи. Суда не было, так что фотографии должны храниться в полицейском архиве. Мне бы не хотелось снова их увидеть. Очень жуткие они были. Пресса целый год завывала, что это сатанинский ритуал. С человеческими жертвами. Народ до сих пор в это верит. – Конвей подмигнул. – Но я так смекаю, что некоторые говнюки вовремя сумели отсюда смыться. Белиал, Молох и Ваал, конечно, кого-то убили. Но не только они одни. Нет, сэр. Кто-то еще из этих шлепнутых постарался. Пустил в ход зубы, а потом сделал ноги. Тут все сошли с ума задолго до того, как мы появились.

Дэн посмотрел в пустыню, от которой не могли отвести глаз Конвей и Кайл. Все вместе они почувствовали, как вечерняя прохлада иголочками покалывает их обожженные солнцем руки и лица.

Пятнадцать

Гриль-бар «Трасса 66», Юма, Аризона.

19 июня 2011 года. 22.00

После прощания с Конвеем лихорадочные метания Кайла между верой и неверием переросли в панику. Музыка только ускоряла мысли, а ему сейчас надо было, наоборот, притормозить. Его тошнило из-за того, что он слишком много курил весь день, мучило обезвоживание, кружилась голова. Хотелось просто прилечь на стол.

Это было невозможно. Невозможно, чтобы сущности входили в Последний Собор и Храм Судных дней. Но вот же они. На стенах в Нормандии, в Лондоне, в том числе в его собственной квартире, а теперь еще и в медной шахте в Аризоне. Кайл закрыл глаза и попытался дышать спокойнее. Он отчаянно мечтал об ответах на два вопроса: какого хрена происходит? И не грозит ли опасность теперь ему самому и Дэну?

– Эй, так тебе ничего не достанется.

Кайл поднял глаза от стола:

– Что? – и снова оглядел бар.

Его освещали приглушенные оранжевые лампы, упрятанные в плотные абажуры, отчего все вокруг приобрело оттенок пива на свету. На обитых деревом стенах теснились флаги спортивных команд, фотографии и бейсбольные карточки. Вспыхивал музыкальный автомат. Флуоресцентная лампа висела над бильярдным столом в углу.