Судный день

Когда самоизоляцию повсеместно отменили, рувзийская цивилизация вдохнула свежего воздуха и вышла на новую ступень «эволюции».

На Втором «Референдуме» народ «сделал взвешенный выбор» и «сознательно отказался» от идеологического, политического и религиозного многообразия. Была объявлена идеология «традиционных ценностей». Хотя традиционал-консерватизм как таковой начал набирать обороты с далёких девяностых, и теперь его просто узаконили. Вернее, «возвели в закон». Если не выше… И пробный штрих просочился ещё на Первом «Референдуме» – в виде поправки о «традиционном браке». Но сейчас всё стало гораздо серьёзнее и глобальнее. С этого момента свобода мысли, совести и вероисповедания фактически закончилась, а государство перестало быть светским. Президент принял сан Патриарха и олицетворил собой единство мирской и духовной власти.

Впоследствии был предан забвению институт выборов. Он фактически слился с процедурой назначения, и страна лишилась всех признаков республики.

Новые поправки аргументировались тем, что «выборы – это сугубо внутренняя организационная процедура. Правильный выбор могут сделать лишь лучшие, и только среди лучших».

И даже Единая традиционал-консервативная партия «Ядро политической системы» (ЯПС), признаваемая соединительной тканью общества – лишь воспитательный фильтр, который выявляет самых достойных и отсеивает недостойных. Высшим же собором лучших из лучших считается новый Госсовет, который теперь принимает ключевые кадровые решения под председательством Президента – Главы государства, Генерального секретаря ЦК ЯПС и Предстоятеля Единой Рувзийской Церкви.

Парламентаризм не умер. Он был убит. Содержание и суть конституционализма в корне перекроились. Пандемия коронавируса официально завершилась, но те туманные «особые обстоятельства» так и не наступили – ведь течение и исчисление президентских сроков не возобновились. «Замороженный» Президент вовсе не «оттаял», а, наоборот, намертво «примёрз» к своему креслу. И, окончательно охладев к прежнему правопорядку, он вызвал финальную поправочную пургу…

За Вторым «Референдумом» последовал Третий.

III Референдум

(III заочное Конституционное Собрание)

01.09.2036 г. (8 г. Полной Ремиссии)

«С народного согласия», «по просьбам трудящихся» и «по воле нации» из конституционного текста было вычеркнуто самое главное.

«Права и свободы человека и гражданина» перефразировались в «виды и меры дозволенного поведения». Перевернулся неписаный принцип «разрешено всё, что не запрещено законом» – теперь всё наоборот.

«Право на жизнь» превратилось в обязанность – трудовую, репродуктивную, демографическую. «Право на смерть», которое раньше просто замалчивалось, теперь категорически не признаётся. Этим подкрепился издавна установленный запрет эвтаназии. Если раньше это было сугубо профессиональное табу для врача, то впредь и пациент не вправе просить о такой «услуге». Самоубийство официально объявлено преступлением, если оно совершено не в состоянии крайней необходимости и впоследствии не признано жертвенным подвигом.

***

[Воспроизведение]

…

– Заходите!

– Здравствуйте, доктор.

– Здравствуйте! Почему вы опять без маски?

– Мне она не нужна. Я не боюсь.

– Смелость – это похвально. А насчёт «не боюсь» мы с вами уже беседовали. Вы забыли? Отсутствие страха – тревожный знак, особенно в вашем случае. Так что попрошу надеть – по-хорошему! Или мне позвать санитара?

– А какой смысл? Вы правда верите, что они помогают?

– Кто? Санитары? Ещё и как.

– Маски! Их же носят, чтобы не заразить, а не чтобы не заразиться. А моя болезнь, вроде бы, не заразна. Вы зря боитесь.

– Вы должны соблюдать элементарную гигиену. Помните наше правило? «Хотя бы для приличия». Мы с вами одинаково можем быть носителями. Пока воспринимайте это просто как больничный дресс-код. У меня своя форма – маска, перчатки и халат. А я здесь целый день сижу. Вас же я прошу на какой-то часик прикрыться. С этого момента и далее мы с вами будем общаться только через маски. Договор?

…

– Так-то лучше! В следующий раз не забывайте, что на меня полагаются и другие пациенты. Мы столько времени потратили на эту формальность!.. К чему такой протест?

– Простите, доктор. При вас я так больше не буду.

– Очень хорошо, спасибо! Тогда приступим. Итак, как ваши самочувствие и настроение?

– Не спрашивайте… Чувствую себя плохо. То есть вообще себя не чувствую. Настроения нет. Я и забыл, какое оно бывает.

– А вы все лекарства пьёте?

– Да, всё по-честному.

– Хорошо. Тогда в чём, по-вашему, причина?

– Не знаю, доктор, но в последнее время мне совсем ничего не хочется. Теперь вот сверху меня услышали и заботливо спускают виселицу. Сил больше нет на житьё в этом мире и в этой стране! А коронавирус меня окончательно во всём разуверил. Вернее, «иммунная реакция» нашего государства. А если совсем точно – полное её отсутствие!

– А не могли бы вы пояснить, что именно вас не устраивает?