Судный день

– Он объяснил свое долгое отсутствие?

– Нет, только сказал, что сейчас это уже не важно. Важно то, что откладывать встречу не в наших интересах.

– Он волновался? Был возбужден?

– Не думаю. Впрочем, когда имеешь дело с человеком из Каира, никогда нельзя быть уверенным в том, какие чувства он испытывает.

– Кроме слова «химикаты» он еще что-то говорил?

– Нет, точно нет.

– Хорошо, будем ждать.

Через двадцать минут в дверь постучали. В квартиру вошел Ашраф Марван, одетый по последнему слову моды.

– Я здесь, чтобы сообщить вам, что завтра начнется война, – глядя в глаза Цви Замиру, проговорил он с порога.

– Война? Завтра? – повторил за ним Замир, выдав свою растерянность.

– Да, вы не ослышались. Завтра армии Египта и Сирии нанесут одновременный удар по вашим позициям. Их ставка – на внезапность.

– Но ведь завтра… – «Дуби», ошарашенный не меньше Цви Замира, недоговорил, настолько чудовищными показались ему слова человека из Каира.

– …священный праздник Йом-Кипур, – договорил за «Дуби» Марван. – День, когда все иудеи сидят по домам, постятся, молятся и ждут отпущения грехов. В этот день о войне не думает никто.

Цви Замир переваривал услышанное. Важнейший иудейский праздник Йом-Кипур, или Судный день, предписывает всем иудеям проводить время в посте и молитве. Ограничения на любые действия в этот день еще строже, чем в любой другой субботний день. Вечером этого дня Израиль вымирает: не работают предприятия и учреждения, не ходит транспорт, телевидение и радиостанции прекращают свое вещание, автомобильные магистрали пустуют, так как за руль садиться нельзя. И в этот день должна начаться война? Да это же кощунство!

– Вы уверены, что правильно запомнили дату? – взяв себя в руки, спросил Цви Замир.

– Да, война начнется 6 октября, на закате, – слова Марвана эхом отражались от потолка и возвращались обратно.

– Из ваших уст это не первое предупреждение, – напомнил Замир. – Предыдущие не оправдались. Чего стоят ваши слова сейчас? Существуют хоть какие-то доказательства?

Замиру показалось, что Марван готов дать положительный ответ, но тот, помолчав, только тряхнул головой:

– Анвар Садат – непредсказуемый правитель. Он может в последний момент отменить любое решение, но не в этот раз. Он дал слово союзникам. Не сдержать слово в этом случае – значит навлечь на себя позор. Не только на себя, но и на своих предков. На такое ни один араб не пойдет.

– Это не доказательство, – Замир поморщился, как делал всегда, когда слышал речи, восхваляющие честь и благородство арабов. – Есть у вас что-то осязаемое? Документы, планы военных действий, расстановка сил противника или хотя бы сведения о том, где именно будет нанесен первый удар?

– Египет начнет с Восточного побережья Суэцкого канала, – без раздумья ответил Марван.

– Бред! Там мощные оборонительные укрепления. Садат туда не сунется, – заявил Цви Замир.

– Он разнесет ваши хваленые укрепления за пару часов, – Марван говорил без бравады, просто констатируя факт.

– Ему это не удастся, – настаивал Замир.

– Мощные водометы – вот что ему поможет. Я знаю, о чем говорю, – заявил Марван. – Мозг человека весьма изобретателен. Так Баки Юсеф придумал способ борьбы с вашими песчаными насыпями. Линия Бар-Лева будет уничтожена мощными водометами, которые Египет получил из Германии. Простите, мне пора, день выдался утомительный.

Замир остановил его уже у порога:

– Почему вы так долго тянули? Почему не пришли раньше, чтобы дать мне время убедить кнессет Израиля?

– Сейчас это уже неважно, – повторил Марван слова, ранее сказанные им «Дуби». – Торопитесь, быть может, вы еще успеете.

Марван ушел. Замир поспешил воспользовался каналом связи на конспиративной квартире, чтобы связаться с премьер-министром Голдой Меир. Он передал содержание своего разговора с Марваном.

– Нужна мобилизация, – без особой надежды на успех попытался он убедить премьер-министра.

– Отменить Шаббат? Да нас сожгут на костре только за одно это предложение, – воскликнула Голда Меир.

– Война за отечество священна, – настаивал Замир. – Не сделаем этого – нас перережут, как стадо баранов.

– А сделаем – нас, как в древние времена, казнят. Если ваш источник ошибается, израильтяне нам этого не простят.

– Значит, разницы нет. В любом случае – смерть, так пусть она будет хотя бы не напрасной. Пусть она спасет от смерти хоть какое-то количество израильтян, – Замир попытался вызвать благородный гнев Голды, как тот, какой она испытывала, когда поручала ему уничтожение террористов из группировки «Черный Сентябрь».

– Хорошо, я соберу собрание, чтобы передать ваши опасения, – сказав это, Голда Меир прервала разговор.

Созыв собрания ни к чему не привел. Скептически настроенный Моше Даян высмеял предположения начальника внешней разведки. Против его позиции тут же ополчились сторонники превентивных мер, оперируя опытом Леви Эшколя.