Судоку: правило мгновенной смерти

— У того, кто не хочет, — выдала она злорадно. — А вы, судя по всему, не хотите. Отталкиваете людей, которые любят вас. Противопоставляете себя тем, кто пытается вам помочь. Да еще и незаконно обвиняете…

— Я вашего приятеля ни в чем не обвинил.

Кейт поняла, что они перешли на повышенные тона. Но ей было уже все равно.

— Вы отчуждаете мальчика, которому нужны ваши любовь и забота. И вы. Мы — весь город нуждается в вас. Но вас ведь это не волнует, так? Хотите знать, почему Гарри создал свое хитроумное изобретение, почему позвонил в «МКД»? Потому что знал, что вы собираетесь уезжать. Он видел, как вы просматривали сайты. Думал, если поможет расследовать дело, вы останетесь.

— Кейт…

— Но вам же нет дела! Ну, так вперед. Бегите от проблем. Только в другом городе будет то же самое. И в следующем. Ведь ничто просто так не дается. А вы уперлись и стоите на своем.

Она услышала, как Элмира ахнула. На следующий день их имена будут полоскать на всех перекрестках. Может, даже целую неделю. Но какая разница. Он уедет. А на нее и так все обозлились.

— Давайте — убирайтесь, удачной охоты. — Она почувствовала, как к горлу подкатывает истерический смешок.

Кейт кинулась к двери, не отдавая себе отчета, насколько нелепо выглядит. Она опасалась, что ей станет плохо. И ненавидела Брэндона Митчелла за то, что он приехал сюда, за то, что опозорил ее, раздразнил Гарри, показав ему, какой счастливой может быть жизнь, а потом жестоко растоптал его мечты.

«Ну и к черту его! Я найду способ оставить Гарри у себя. Верну Тони доброе имя. С меня хватит».

Ледяной ветер, едва не сбив ее с ног, охладил ее пыл и остудил страсти, бушующие внутри. Она остановилась, дойдя до тротуара, и стала жадно глотать воздух, но никак не могла надышаться. Постепенно ясность мысли возвратилась к ней, и Кейт пришла в ужас, осознав, что сделала несколько минут назад.

«Я только что задала трепку шефу перед всем управлением. Достаточно и того, что зрелище видела Элмира. Ведь, наверное, никто не знал, что он ищет другую работу».

Если в городе узнают, что он собирается уезжать, люди превратят его последние месяцы здесь в ад и сделают это с большим удовольствием. Ну что ж, поделом. Он заслужил. Он никогда не стал бы своим.

«Но и я тоже».

Кейт подумывала о том, чтобы снова жить полной жизнью. Но ситуация плачевная. Если бы ее место в институте оставалось незанятым, она бы не раздумывая вернулась туда. Но ей уже нашли замену, и пройдет еще много времени, прежде чем появится подходящая вакансия.

Придется остаться ради музея.

«Только больше никаких людей».

Впервые за все время Кейт поняла, почему профессор был таким затворником.

— Кейт? Все в порядке?

Это был голос Тони. Она обернулась. Он выходил из машины Джинни Сью. Специально слонялись поблизости, чтобы при первой возможности ужалить ее еще раз? Она начала неторопливо уходить. Тони догнал ее и взял за локоть.

— Ты сама не своя.

Она не стала ничего отвечать. Просто не могла, потому что теперь, когда приток адреналина сошел на нет, опасалась, что может разрыдаться. Работая в институте, она никогда не плакала. А если и плакала, то не так часто.

— Послушай. Мне очень нужно поговорить с тобой. Только не сегодня, давай завтра. В музее подойдет? Скажем, в восемь. Джинни Сью к тому времени уйдет на работу.

«Ну, что еще?» — подумала Кейт, просто из любопытства. Накопившаяся усталость быстро вступала в свои права.

Тони сжал ее руку:

— Я понимаю, Джинни Сью немного обижена.

— На меня.

— Не принимай близко к сердцу. Она просто перенервничала. Ведь она не такая, как ты. И не понимает, что математики делают рациональные умозаключения, основанные на логике, а не на эмоциях. Она оправится.

«Может, Джинни Сью и оправится, — подумала Кейт, — а вот как быть со мной?»

Послушать его, так она просто робот какой-то.

— Не бери в голову.

Кейт двигалась к своей машине и из-за усталости едва смогла преодолеть снежную насыпь у обочины. Она поехала домой, открыв окна, чтобы не заснуть за рулем.

Пру и Гарри уже спали. Кейт погасила свет и на цыпочках прошла к себе в спальню. Разделась перед зеркалом, оценивая свое пострадавшее тело. Сине-черный синяк красовался не только на щеке под левым глазом, огромная гематома украшала бедро, а еще несколько, поменьше, ногу.

Когда она разглядывала себя, к ней пришло полное понимание того, насколько близко она побывала сегодня у могильной черты. Кто-то выманил ее из музея, чтобы задавить. Теперь все было предельно ясно. И еще она подумала, что проявила большую сообразительность, не последовав за преступником по Макартур-лейн.

Ванна помогла унять физическую боль и расслабиться, но не изменила состояние души. Сегодня, позволив себе столь вольное поведение с шефом, она сожгла все мосты. В том числе и мосты Гарри. Кейт надела фланелевую ночную рубашку и на цыпочках пошла назад в свою комнату.

Из темной гостиной донесся голос Гарри:

— Кейт?

Вздохнув, она вошла в комнату.

В окна проникал отблеск ночного светила. Гарри сидел на подлокотнике кресла. В одетой на нем пижаме Кейт узнала пижаму своего отца. Он выглядел сонным, волосы взъерошены.