Судоплатов. Начало

Почти все свободные вечера Шлейхер проводил в кабаре. После Первой мировой войны кабаре стали чрезвычайно популярны по всей Европе, но нигде они не были так популярны, как в Германии. После отмены цензуры Веймарским правительством немецкие кабаре преобразились и расцвели. В развлечениях в кабаре Берлина, Мюнхена и других городов вскоре стали преобладать две темы: секс и политика. Истории, шутки, песни и танцы были пронизаны сексуальными намёками. Некоторые кабаре посещали геи, лесбиянки и трансвеститы; когда-то им приходилось скрывать свою сексуальную ориентацию, но они воспользовались свободой кабаре, чтобы открыто демонстрировать и обсуждать её. Реакционеры и пуритане, конечно, ненавидели это.

Берлин превратился в мировой Вавилон. Немцы привнесли в извращения всю свою пылкость и любовь к системе. Наряженные мальчики с искусственными талиями прогуливались по Курфюрстендамм… Даже древний Рим не знал таких оргий, как берлинские трансвеститские балы, где сотни мужчин в женской одежде и женщин в мужской одежде танцевали под благосклонными взглядами полиции. На фоне всеобщего упадка нравов своего рода безумие охватило именно те круги среднего класса, которые до сих пор были непоколебимы в своём укладе. Юные леди с гордостью хвастались своей развращённостью; подозрение в девственности в шестнадцать лет считалось позором в любой берлинской школе.

В этот вечер Курт находился в компании своего друга Оскара фон Гинденбурга, который по просьбе Курта пригласил своего отца.

Тот вошел в помещение и поморщился, видя царящее вокруг веселье и поглощение спиртного бешенными темпами.

Поздоровавшись, Пауль фон Гинденбург расстегнул верхнюю пуговицу мундира и Курт задал ему вопрос — Как прошло ваше заслушивание?

— Ты же знаешь, что после завершения войны я ушел в отставку второй раз. В этом году меня вызвали на слушание комиссии рейхстага, которая занимается поиском ответственных за развязывание войны в четырнадцатом году и за поражение в восемнадцатом. На заседании комиссии я не признал себя виновным в поражении Германии, более того, я сказал, что весной-летом прошлого года в ходе весеннего наступления Германия была близка к победе, и лишь предательское поведение общества привело к катастрофе.

Курт уважительно кивнул — Я вас понимаю! Я предлагаю вам попытаться стать Президентом Веймарской Республики. Мои друзья могут помочь в обеспечении вашей рекламной компании. Вам нужно уже сейчас начать участвовать в политической жизни страны.

— Да, но по закону социал-демократ Фридрих Эберт освободит свой пост для выборов только через семь лет! Тем более, что по моим сведениям в военных кругах зреет заговор и власть будет в руках военных!

Курт покачал головой — Я думаю, что ничего у армии не выйдет! И вам нужно готовиться к выдвижению на пост президента именно сейчас.

— Ну что же! Предлагаю продолжить этот разговор у меня. Вы не против покинуть это гнездо разврата?

Курт пожал плечами — Нет. У входа возьмем извозчика!

Как только троица, среди которых помимо нашей одной цели была и вторая, появились на выходе, мы с ножами в рукавах шагнули им навстречу. Быков в теле Павла пустил слезу и протянул вперед руку — Добрые господа! Подайте сиротам на пропитание!

Мы с Аркашей шагнули вперед, он пару раз ударил Шлейхера в живот, а я успел со скоростью швейной машинки снизу вверх пару раз ударить в низ живота Гинденбурга и третьим ударом в бедро его сына я попал в его бедренную артерию, после чего Оскар тут же побледнел от резкой потери крови. Из кабаре показались еще посетители и мы, успев выдернуть из внутренних карманов верхней одежды убитых их портмоне, со всех ног вскочили в коляску извозчика.

Аркаша приставил к его шее нож — Гони! — в ужасе тот ударил лошадь кнутом и та рванула с места.

Всю эту неделю, которую мы с Голиковым потратили на устранение дополнительных целей, остальные вели наблюдение за Красновым. У того видно водились немалые деньжата, если он постоянно зависал в одном из кабаре. Нам осталось устранить фон Папена и можно было включиться в общую работу по бывшему атаману.

Франц фон Папен родился в семье крупного землевладельца, происходившего из древнего немецкого рыцарского рода. До Первой мировой войны служил офицером Генштаба. В 1905 году женился на Марте фон Бох-Гальхау, одной из самых богатых невест в Германской империи, дочери владельца компании Villeroy Boch. Приданое Марты превратило Франца фон Папена в состоятельного человека. Чтобы заслужить уважение тестя, признававшего только офицеров генерального штаба, Папен поступил учиться в Прусскую военную академию, чтобы затем продолжить военную карьеру в генеральном штабе.