Судороги Земли (СИ)

  - Странный ты, Зодчий. Теперь я понимаю, почему Арина к тебе так привязалась...

  57.

  Прошло несколько дней.

  Однажды на сторожевую башню, возвышавшуюся справа от трока Рабуса, и где сегодня дежурил Зодчий в паре с Гоблином, поднялась Наита. Хитрый Гоблин срочно обнаружил массу дел, которые отчего-то ждали его именно внизу. Не смотря на протестующие жесты Зодчего, он поспешно удалился.

  Наита облокотилась о массивный парапет, окаймляющий навершие башни, молча протянула Зодчему книгу в яркой малиновой обложке.

  - Из последних? - поинтересовался Зодчий.

  - Собаки не могут долго сидеть в вольере. Пришлось выпустить... - пояснила девушка.

  Зодчий взял книгу.

  - Почему именно эта? - спросил он.

  - Она из твоего года... - задумчиво сказала Наита. - Из двухтысячного...

  - А почему стихи? - не понял Зодчий.

  - Арина сказала, иногда ты стихами думаешь...

  - Вот уж не замечал! - удивился Зодчий, раскрывая книгу.

  Страницы замелькали перед глазами, пока сознание спонтанно не выхватило несколько строчек:

   ...Кто ты?! Что ты?.. Где твоя дорога?  Где тот дом, что помнит твои сны?..  Ты забыл о нём, как позабыл про Бога,  вымолив отсрочку до весны...

  Зодчий оторвался от книги, посмотрел на девушку. Наита за ним не следила, устремив взор в сторону невидимого отсюда Зокона. Выходец перелистнул ещё несколько страниц, пытаясь отыскать строки, созвучные с его душевными переживаниями.

   ...Глотки надрывая, выпучив глаза  пошла штрафная рота, петляя как лоза.  Пока их сотня с гаком, но жизнь - пустой тростник.  Снег взвихрила пуля, и друг Серёга сник...

  Зодчий аккуратно закрыл книгу. Сейчас бы что-нибудь из Омара Хайяма, но и великий узбек любил поиграть с темой смерти...

  - Не понравилась? - оборачиваясь, спросила Наита.

  - Отчего же! - возразил Зодчий. - Но здесь слишком много...

  - Грусти?

  - Какая же это грусть? Это даже не печаль, а полная безысходность!

  - Найди что-нибудь лирическое, - посоветовала Наита, - с налётом лёгкой-лёгкой грусти. - И добавила прежде, чем Зодчий успел что-либо сказать: - Печаль должна быть светлой...

  Зодчий наугад развернул книгу, тихо прочитал:

   В этой жизни я только гость,  Как и все я уйду и растаю,  Как и всех отнесут на погост:  Тело - в землю, а душу - в стаю.  Как и все - превращусь в золу,  Разнесёт меня буйный ветер...  ...Я удобрю собою луг,  На котором резвятся дети...

  - Я, конечно, дико извиняюсь! - В люке появилась смущённая физиономия Гоблина. - Но литературный вечер придётся прервать - у нас гости!