Суета вокруг барана

Он еще раз пристально оглядел своего собеседника. Негустые волосики на голове растрепаны, брезентовые сапожки стоптаны, сидит по-восточному, поджав под себя ноги, пьет чай из простой кружки - ну не может такой человек быть профессором и начальником экспедиции. Но, с другой стороны, очень много знает, и все его слушаются. А главное - его палатка здесь самая большая. Кто же другой, если не начальник экспедиции, может жить в самой большой палатке!?

-- Ты начальник экспедиции, да? - спросил он.

-- Я, - профессор удивился, как это чабан сразу не понял, что никто другой здесь начальником экспедиции быть не может. Это же было так просто и понятно.

-- Правда, что ты профессор?

-- Конечно, - кем же он еще мог быть, если не профессором. И это, по мнению Ивана Васильевича, тоже каждый мог сразу понять.

-- А я раньше думал, что не ты начальник экспедиции, - чистосердечно признался чабан в своем заблуждении. Профессор ему понравился. Много знает и совсем простой. С ним было хорошо пить чай и хорошо разговаривать.

-- Это почему ты так думал? - заинтересовался профессор.

-- Неважно почему, - не стал откровенничать чабан. - Ты, наверно, очень ученый профессор, очень много знаешь. Чтобы прошлое разгадывать, очень много знать надо и очень много думать. Правильно я говорю, да?

-- Работа такая, - скромно признался профессор. - Он тоже считал, что очень много знает - не в пример некоторым своим коллегам. - Не будешь знать, думать не будешь - ничего сделать не сумеешь.

Тут как раз и явилась Галя. Принесла аккуратно положенный на фанерку кинжал и поставила ее перед собеседниками, поближе к шефу.

-- Просмотри, какой красавец! - в этом ржавом куске железа профессор видел что-то свое, совершенное и прекрасное...

А чабан решил, что профессор шутит. Это было совсем не то, что он надеялся увидеть. На фанерке лежало что-то черное, заржавленное и растрескавшееся. Такое и в руки брать боязно -- возьмешь, а оно рассыплется. Чабан рассчитывал увидеть блестящий клинок и рукоятку, усыпанную драгоценными камнями. Дед ему не раз рассказывал, какими богатыми и красивыми бывают старинные кинжалы.

-- Ой-ой, какой плохой! Совсем никуда не годится, - не смог он скрыть своего разочарования.

-- А ты думал - будет блестеть как новый?

-- Думал настоящий кинжал будет. Этот совсем плохой, уже не кинжал, а просто кусок старого ржавого железа. Его уже почистить нельзя.

-- Он почти две тысячи лет в земле пролежал. За это время насквозь проржавел. Железо плохо сохраняется.

-- Потом выбрасывать будешь?

-- Ну что ты, выбрасывать нельзя. Тебе же интересно было посмотреть, узнать, какие раньше кинжалы были. Многие люди такое никогда не видели. Отвезем в Саратов, в музее положим. Люди будут смотреть, им интересно.

-- Это правильно, - согласился чабан. - Надо людям показывать, всем интересно будет. В Элисте тоже такой музей сделать надо. Пусть люди смотрят.

-- Совершенно верно. Надо создать в Элисте такой музей. Ну что, можно убрать кинжал?

-- Можно убрать.

-- Галина Сергеевна, - опять подозвал девушку профессор. - Отнесите, пожалуйста, кинжал ко мне в палатку, поставьте на ящик, где взяли. Только будьте очень осторожны. И, знаете что, у вас ведь сейчас особых дел здесь нет. Можете идти к подружкам, на курган. А я вместо вас пока подежурю, - пошутил он. - Надеюсь, доверяете.

Профессор совершенно не был уверен в успехе своей коммерческой операции и отправил студентку подальше, чтобы она не стала свидетелем его неудачи. Да и не любил он, когда рабочая сила простаивает. Курганов много, а лето короткое, и каждую пару рук надо было использовать с максимальной пользой. Для того и приехали.

7

Пока профессор угощает чабана цейлонским чаем высшего сорта и уговаривает его продать барана, Галя с лопатой на плече идет сквозь нестройные ряды баранов к своим подругам, а остальные студенты копают траншею и рассуждают о том, удастся ли профессору уговорить чабана продать барана, и более ничего существенного в обозримой части калмыцких степей не происходит, самое время коротко познакомиться с составом экспедиции.

Итак: 1955 год, солнечная Калмыкия (в те славные времена все республики, и Союзные, и Автономные были объявлены солнечными), археологическая экспедиция. Возглавляет ее, естественно, сам профессор. Это у него уже, наверно, тридцатая экспедиция, если не более того. В поле он себя чувствует лучше, чем дома. Раскопки - это его работа, его увлечение, его любовь. Счастлив человек, который так влюблен в свою работу, как он и которому далеко не всегда мешают ею заниматься именно так, как он этого хочет. Профессор чрезвычайно опытный полевой исследователь. Он быстро и безошибочно определяет место, где должно находиться погребение, и студенты совершенно серьезно считают, что их шеф видит сквозь землю. Конечно, каждому приятно иметь в шефах человека, который обладает сверхъестественными способностями.