Суета вокруг глобуса (СИ)

- Вот скажи мне, звезда моя, - я привлек жену к себе и усадил на колени. - Ну откуда в них все это? Все эти словечки американские, все эти " воу-воу, палехче". А русский забывают. Наш, великий!

- Это что, у меня у девятиклассниц на прошлой неделе спросили, кто такой Гоголь. Это, говорят...

Так что решил я написать эти воспоминания в том числе для внука, пусть почитает.

Вторая причина заключается в том, что я последний остался из нашей когорты. Не в смысле в живых, а просто только я до сих пор работаю в Институте, если можно назвать работой синекуру архивариуса на четверть ставки.

Эдик Амперян был переведен в Армению, потом уехал в Канаду. Мы были у него в восемьдесят втором, я этому визиту, возможно, уделю главу, хотя история это грустная и писать мне о ней не хочется.

Роман Петрович Ойра-Ойра после решения Великой Проблемы Ауэрса был почти насильственно заставлен работать на оборонку, он теперь подполковник. К нам он заходит все реже после одного инцидента. Сидел на дне рождения тезки, задумался, уставясь на стену, что- то пробормотал и вдруг проделал в ней отверстие примерно метр на метр. Квадрат бетона вывалился к соседям Меркуловым, испугал кошку, она теперь гадит во всех углах, а Меркуловы не здороваются.

Амвросий наш Амбруазович теперь герр Мерц, после скандала с сывороткой-разбудителем женился на этнической немке и эмигрировал в Германию, живет в деревушке Эглофштайн недалеко от Нюрнгберга, работает директором-консультантом у знаменитого соседа Олега Попова.

А вот с Витей Корнеевым случилась необъяснимая история. Он долго топтался на месте со своей идеей оживления вод всех морей и океанов и уже готов был послать подальше весь проект и начать другой, но во время поездки в Прагу в девяносто первом году в пивной некто в сером предложил ему купить книгу Бецалеля под названием "Гур Ашем", считавшуюся утерянной во время погрома тысяча шестьсот забытого года. Витька обобрал всех друзей и знакомых, влез в долги, продал "Иж-Юпитер" и приобрел древний фолиант. В нем великий ученый писал, что встроил третий, последний, доработанный транслятор в небесный глобус своего друга астронома Тихо Браге. Взяв приступом тогдашнего архивариуса домового Тихона, Корнеев выяснил, что глобус был утилизирован Тройкой во времена оной. Взбешенный Витька тут же залез в лифт, временно работающий, и умчался на семьдесят шестой этаж, показав Вите Почкину, как он откручивает головы Л. Вунюкову с подчиненными.

Больше его никто не видел. Только однажды, десять лет назад, в лифте обнаружился его читательский билет, на котором были вкривь и вкось нацарапаны две строчки, мы сломали головы, но не смогли их расшифровать.

Институт отправил две спасательные экспедиции, я в них участвовал, было даже осушено "Коровье Вязло" и произведено глубокое траление Озера, несмотря на ожесточенное сопротивление плезиозавра Лизки, которая была на сносях, а также колонии кудрявых пеликанов.

Поиски не дали результатов, Корнеев как сквозь землю провалился. Эдик Амперян стал подозревать, что это была ловушка, устроенная сверженной Тройкой в порядке мести. Однако доказательств не было. Кабинет Витьки был заговорен и опечатан, рыба сдана в столовую, диван забрал себе Володя Почкин. От Вити остались шесть первоклассных кремниевых дублей, которых разобрали по отделам, ими до сих переругиваются во время междоусобных дрязг и выбивают оборудование у Модеста Матвеевича. Но я все равно верю, что он жив, просто где- то далеко.

Так что никто уже не опишет наши приключения в последние полвека, кроме меня.

- ... говорит, Герасим утопил Муму знаешь за что? Сашка, ты не слушаешь! Потому что... Стелла откинулась на коленях и зашлась в беззвучном смехе. Я хмыкнул на всякий случай, хотя опять отвлекся и не услышал ни слова. - Ой, не могу! Кстати, прабабушка приглашает на пирожки в пятницу. И не вздумай опять отказаться, а то отваром напою, воспылаешь...

Третья причина - уважаемая треклятая Наина Киевна. Она сверхдальняя пятой воды на киселе родственница моей Стеллочки, и мнит себя пра-в-эннойстепени-бабушкой нашего Ромки. Она почти не изменилась, только нос высох и из ятагана превратился в клюв стервятника, на голове повязана неизбывная косынка, теперь с надписью " I hate everyone". События девяностых окончательно ее подкосили, она потеряла очередное "состояние", топила ваучерами, вызверилась, почти не выходит из Изнакурножа, только приходится возить ее на Лысую гору два раза в год. Один раз на курорт, второй на их так называемый шабаш вместе со Стеллой. Там нашли горячие минеральные воды, отстроили дом отдыха для пенсионеров-ветеранов магии и чародейства. Однажды я там заглох, пришлось остаться на ночь, посмотрел я на их шабаш, и смех и грех, честное слово.