Суета вокруг глобуса (СИ)

Роман в байкеры пошел только из-за Светки. Он терпеть не мог мотоциклы, тесную кожаную одежду с бахромой, дурацкий сленг, все эти мордобойные разборки, отлично знал, что боец из него никудышный и что он трусоват. Но при росте метр восемьдесят девять он весил девяносто килограммов. Его всегда приглашали на подобные мероприятия, так как он мог, как барон Пампа, крутить над собой тяжелую цепь сколь угодно долго и при этом виртуозно ругался фальцетом. Он вставал над раненным собратом и не подпускал неприятелей. Однако на Комсомольский проспект он решил ехать из принципа. Обычно лежачих, по понятиям, не трогали, но в прошлый раз отступающий кавказец подбежал к раскинувшемуся в луже крови раненному байкеру по прозвищу Старый, два раза выстрелил ему в лицо из пистолета и побежал дальше. Роман потрясенно замолк и опустил цепь. Он впервые в жизни столкнулся с такой настоящей, звериной жестокостью и подлостью. Это был не фильм, не ролик из ютуба, он ощутил запах пороха, он увидел, как правая сторона лица Старого стала плоской и превратилась в серо-бурое месиво. У Романа отнялись ноги, он сел, потом вскочил и, отбросив цепь, побежал за кавказцем стремительно и молча, не помня себя, как волк, побежал, чтобы растерзать на части. Его увидел Максим Палатенко, и это спасло Роману жизнь. Убийца остановился и повернулся к нему лицом. На его губах появилась щербатая улыбка, он в веселом удивлении поднял брови и медленно вложил пистолет в кобуру под мышкой. И тут он увидел Максима. Тот бежал, затем остановил Романа толчком в грудь, и дальше один пошел на противника шагом, делая отряхивающие движения ладонями.

- Чё, типа, бесстрашный, да? - кавказец говорил без акцента. Он опять полез за оружием, но на этот раз выудил нож. Палатенко подошел к молодому человеку, руки его замелькали, он бил только в грудь и лицо, до Романа донесся тошнотворный хруст, как будто ломали ветки об колено, ему опять стало плохо, он съехал на спине по дереву, закрыл лицо руками и старался не видеть и не слышать.

В "Манго" он выпил бокал залпом, чтобы смыть кислый привкус во рту, перевел дыхание.

- Ну а как- же наш, самый гуманный в мире?

- Кто самый гуманный, я что-ли? - ответил Максим с кривой улыбкой,

глядя перед собой. Роман быстро посмотрел на него и отвел взгляд. - А, вот ты о чем? Не переживай, он поправится. Это маллявеша, в ней не убивают.

Обо все этом он думал, проезжая по мокрым неровным улицам Соловца. Так же вспоминал он разговор с дедом.

***

- А я тебе говорю, он шпион!

- Дед, ты все таки этот... Да я с ним цистерну пива выпил, он свой в доску! Ты же сам его видел, он приходил к нам, настойку с тобой пил, торт ел! Он даже с прабабушкой общий язык нашел, она его "касатиком" называла.

Я тяжело вздохнул. - Пойми, Ромка, каждый из разведчиков умеет к себе расположить. Их этому специально обучают. И говорят они как мы, и повадки наши копируют. А внутри - враг, холодный и расчетливый.

- Ну так пусть тащат его в застенки, раз они уверены, что он диверсант!

- Так не знают они, на какую разведку! Я же толкую тебе! А вдруг, думают они, на дружественную? Связались уже со всеми крупными службами, все отозвались, не числится у них такой! И поэтому ты им нужен. Ты его друг. Никто тебя не вербует, руки не выкручивает.

- Не по байкерски это, вообще не айс, другану пилюлю подсовывать. Давай я ее наклею на крыло...

Я начинал терять терпение. - Не травишь же ты его! Просто они будут знать, где он находится, и отслеживать! Короче, надоел ты мне. Давай обратно "маячок", и забудем.

Я подошел к полкам.

- Вот посмотри, в архиве откопал. Я протянул Ромке "Памятку бдительности". Он неохотно раскрыл ее, хмыкнул, начал читать вслух. "Необычная осведомленность, в деталях, о жизни за границей, в тоже время слабое знание местных порядков". Роман жалостливо надломил брови и посмотрел на меня.

- Дед, сейчас все знают, как живут за бугром, и Макс зарабатывает и он везде был, даже на сафари в Африке. А местные порядки я и сам не знаю и знать не хочу. "Малое употребление хлеба за обедом, разбавление спиртных напитков льдом, водой, пьет их в небольших количествах, как бы смакуя". Максим засмеялся. - Ага, в небольших количествах. Вот мы как то в "Манго"... Он осекся. - Ну, с хлебом в точку, не ест он его вообще. Мясо одно голимое лопает.

- Вот видишь, - сказал я.

- Нда, дед. Роман отложил памятку. - "Мне позвонить в гестапо или это сделаете вы" - процитировал он стеклянным голосом. - Чушь все это собачачья.

- Может быть. А ты понаблюдай. И вот что. Самое главное они забыли в этой памятке. У тебя какие любимые российиские фильмы? Которые ты пересматривал сто раз.

- Дед, не надо, опять ты про свое, ну да, были шедевры, я их люблю. Есть масса отличных не только совковых фильмов - "Чужие", "Терминатор", целая куча.

- Ладно, не понял ты меня. Езжай давай, мне на работу.