Суфии - верность истине

И те, и другие односторонни. Вы можете оставить мир, но это будет значить, что вы оставили много возможностей для роста. Вы можете уйти в гималайскую пещеру и сидеть там. Конечно, тогда не нужно будет лгать, так как лгать будет некому, говорить будет не с кем, не с кем будет вступать в отношения. Вы будете в пещере одни, вы будете совершенно подлинны, вы можете иметь свое подлинное лицо - но тогда у вас не будет никаких возможностей, которые могли бы стать вызовом, побуждать вас к росту. Вы выпали из жизни, а, между тем, люди могут по-настоящему расти только в жизни.

Жизнь есть великая возможность. В пещере вы будете изолированы, вечно одиноки, тупы и мертвы. Вы опять станете мертвыми, потому что у вас не будет никакой возможности для ответа. Да, вы не будете говорить неправду - но кому вы будете говорить правду? Вы не будете гневаться, это верно - но и любить вы тоже не будете. Так что это что-то бессмысленное. Гнев отбрасывается, но и любовь тоже исчезает. Вот почему саньясы прежнего типа становятся холодными. В них нет никакого гнева, это хорошо - однако в них нет и никакой любви. А это не похвально.

Это как в том случае, когда человек испугался болезни и поэтому покончил с собой. Теперь он никогда не будет больным, это верно - но и живым он тоже никогда не будет. Это выплескивание из ванны ребенка вместе с водой. И я не сторонник этого.

А, между тем, до сих пор человечеству был дан только такой выбор: либо ты оставляешь мир и уходишь в себя - и это опять-таки вид тупой жизни, - либо ты живешь в миру и будешь фальшивым, потому что быть подлинным весьма затруднительно.

А я даю вам золотое средство: живите в мире и не будьте от мира. Вам нужно будет стать очень и очень бдительным - более бдительным, чем саньясинам Будды. Им не нужно было быть бдительными, они могли отправиться спать в свои пещеры. А вам придется стать очень и очень бдительными и держать при себе двое часов: одни для репетиций, а другие, настоящие - для самих себя. Вы должны будете стать великими актерами. Но когда вы играете сознательно, вы не фальшивы. Когда налицо сознательная игра, вы знаете, что это всего лишь игра, и тогда она не погубит вашу жизнь. Но когда вы забываете, что это игра, и отождествляетесь с нею, тогда вы становитесь мирскими.

Итак, старое определение мирского - это тот, кто живет в миру, а определение немирского - тот, кто не живет в миру, кто ушел из него. Мое же выглядит иначе. Мирской человек - это тот, кто поглощен своей игрой, становится бессознательным и забывает, что это игра. Это как если бы вы играли на сцене, исполняя какую-то роль. Скажем, вы играете в драме роль Иисуса или Понтия Пилата и забываете, что это роль, и когда падает занавес и вы приходите домой, вы приходите как Понтий Пилат или Иисус Христос. И тогда вы попадаете в трудное положение.

Такое иногда происходит. Однажды это произошло с актером, который постоянно, в течение целого года, играл Авраама Линкольна, разъезжая с гастролями по Соединенным Штатам. Каждый день труппа переезжала из одного города в другой, и он был Авраамом Линкольном. Год - это долгий срок. И он перепутал. По прошествии года он забыл свою подлинную тождественность, кем он был, и начал называть себя Авраамом Линкольном. Люди сначала думали, что он шутит, однако потом дело приняло серьезный оборот. Он приехал домой, но он приехал домой как Авраам Линкольн. Жена его пыталась уговорить, чтобы он отказался от этой роли, отец пытался убедить его, что он не Авраам Линкольн, однако он не желал слушать. Он также не носил обычной одежды, а надевал ту, в которой был на сцене Он ходил как Авраам, заикался как Авраам, и лицо его становилось похожим на лицо Авраама. Целый год он беспрестанно имитировал. И это стало до того невыносимо, что его пришлось отвести к психиатру. Психиатр долго над ним работал, то так, то эдак, однако от того ничего нельзя было добиться, кроме: «Что вы говорите? Вы что, сошли с ума? Я же Авраам Линкольн!»

В Америке есть детектор лжи, который применяют на судах. Человек, которого хотят проверить, стоит на механизме, не подозревая, что под ним какой-то механизм. Это похоже на определение кардиограммы. Он чертит кривую вашего сердцебиения. Когда вы говорите правду, идут ровные линии, а когда вы вдруг собираетесь сказать ложь, появляется пробел, потому что сердце знает кое-что другое. И кривая разрывается. Поэтому когда вы лжете, это можно увидеть на диаграмме. Диаграмма начинает дрожать и разрываться.

Например, если кто-то спрашивает: «Сколько времени на ваших часах?», вы смотрите и говорите: «Девять часов». Лгать нет надобности. И диаграмма идет ровно. Затем вам задают вопрос: «Этого человека убили вы?» Ваше сердце говорит: «Да!», потому что оно знает, а вы говорите: «Нет». Поэтому имеет место конфликт между сердцем и вами, и этот конфликт сотрясает диаграмму. И тогда можно показать, что вы лжете.