Sugar Water (ЛП)

Её губы дрогнули в лёгкой улыбке, она оглянулась на здание, возвышающееся по соседству с его отелем.

— Он здесь рядом. Всё в порядке.

— Я знаю, — кивнул Драко, снова и снова поглаживая палочку в кармане.

Грейнджер скрестила руки на груди и дёрнула подбородком в сторону.

— Я ухожу. Увидимся, Малфой. Ещё раз прими мои поздравления. По поводу награды.

— Спасибо, — он смотрел, как она кивает и поворачивается. — И за палочку тоже.

— Ты заслужил это. И первое, и второе.

Возможно, так оно и было.

— Эй, Грейнджер?

— Да? — она развернулась и застыла в напряжении — будто стоит ей пошевелиться, как он выльет ей на голову ведро дождевой воды.

Драко шагнул к ней и, выпустив палочку, потянулся к застежке мантии.

— Ты мне рассказывала о том, как позаимствовала свитер у Уизли-младшей, так что, думаю, будет лучше и для меня, и для мантии, если ты вернешь мне её прямо сейчас.

Гермиона рассмеялась.

— Что, Малфой, боишься?

— Твоей мании стирать всё, что надо вернуть, или твоей неспособности справиться ни с тем, ни с другим? Да.

Драко прикасался к Гермионе с бóльшим пылом, чем требовалось, сначала нащупав пальцами материал её собственной мантии, а затем — мягкую и гладкую кожу. Шея Гермионы была тёплой, а его руки, похоже, холодными — он заметил, как от его прикосновений по её коже побежали мурашки. Он провёл пальцами по её шее и схватился за воротник, хоть особой нужды в этом не было.

Стягивая с Грейнджер мантию, он осознал, насколько близко друг к другу они стояли — он не мог припомнить подобной близости между ними. Дыхание Гермионы стало тяжелым. Прикусив щеку, она подняла на него глаза.

Он был ненормальным. Совершенно чокнутым, если думал о таком и испытывал такие эмоции. Ведь начать всё заново — это одно, а вот это — уже совсем другое. Это было… сумасшествием. Это же Гермиона Грейнджер. Та самая девчонка. А он конченый человек, с мозгами набекрень и со всем этим прошлым. А ещё он придурок — она всегда правильно говорила. Он придурок хотя бы потому, что всерьёз рассматривает возможность утянуть её за собой. Он уже столько всего испортил, что не должен так поступать. Ему не достанутся такие девушки, как Грейнджер. Он не тот человек, для кого они предназначены. Грейнджер — она для Поттеров и Уизли этого мира. А не для мальчишки, фанатичного расиста, который так отвратительно к ней относился. Не для парня, который доводил её всякий раз, когда чувствовал себя куском дерьма. Не для него.

Она приподнялась на носочки, и Драко покачал головой.

— Ты не понимаешь, что творишь.

Она кивнула.

— Понимаю.

— Ты вообще соображаешь головой? Ты…

— Мы это уже обсуждали.

— Вот именно. Именно. Так что я не должен…

— Малфой?

— Что? — рявкнул он.

— Ты собираешься меня целовать или нет?

Ну разумеется, да. Конечно же, он собирался, потому что он действительно придурок и эгоист, и она об этом знала. И он думал об этом. Гораздо чаще, чем признавался самому себе. Ведь в нём по-прежнему жила надежда — эта беспощадная человеческая эмоция. И он разрешал себе иногда мечтать. Что будет, если Грейнджер позволит им навсегда застыть в том моменте, что предшествует удару о поверхность воды? Если она окажется настолько глупой, что останется с ним? Если у них что-то получится, она не придёт в себя, а он не испоганит всё слишком уж сильно?

Ведь Драко этого не достоин, он сволочь. И вовсе не Поттер. Но он не особо мучился совестью. Он дал ей достаточно времени, чтобы уйти, но она отказалась, и у него появился шанс. Вероятность, что эти отношения, как бы они ни назывались, могут стать реальностью. Это само по себе казалось немыслимым, но Драко решил, что это сродни полётам. Если ты веришь, что это может случиться, то это произойдёт. Просто закрой глаза, представь себя и заставь мечту сбыться. Продолжай двигаться вверх, продолжай верить, продолжай летать. Продолжай стремиться к этому всплеску адреналина, к свободе, к счастью; поднимайся в небо, не сдерживаемый ничем, что могло бы прервать твой подъём.

— Ты самая глупая из всех, кого я знаю, — проговорил он только для того, чтобы потом сказать, что предупреждал — только, чтобы убедиться, что она всё понимает.

Драко обнял её и, притягивая к себе, случайно коснулся ладонью её груди. Он крепко сжал Грейнджер, но изогнул запястье так, чтобы не дотрагиваться до тех мест, трогать которые ему пока не разрешили. Склонив голову, он дождался, пока Гермиона закроет глаза, и впился в её губы поцелуем. Он хотел действовать медленнее, нежнее, но не смог побороть нетерпение. Он обнаружил, что в нём скопились эмоции, которые вырвались наружу, едва он поддался желанию зацеловать её до смерти.