Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США. 1962–1986 гг.

Отчет об этой встрече вызвал в Москве смешанную реакцию. С одной стороны, там обратили внимание на необычное участие в ней сразу двух ведущих министров… Это могло быть свидетельством, что администрация вроде начинает проявлять интерес к диалогу с СССР. С другой стороны, основной разговор они вели по сравнительно второстепенным вопросам, избегая конкретной дискуссии по ключевым вопросам ограничения вооружений.

Политбюро решило продолжить обсуждение вопросов, касающихся безопасности и региональных проблем (на базе уже известных позиций обеих сторон, но в надежде на какой-то сдвиг).

По вопросам, поднятым Уайнбергером, я дал 18 апреля следующий ответ из Москвы: мы готовы к консультациям по первому и третьему предложениям. По двум другим мы пока не видим такой необходимости (против этих вопросов высказались наши спецслужбы, которые опасались более высокого качества американской техники и технологии).

В советско-американских отношениях, как рассказал мне сенатор Харт, ссылаясь на друзей-сенаторов, вхожих в Белый дом, ближайшее окружение Рейгана придерживалось следующего сценария: до конца года не обращать на них особого внимания; «пробивать» тем временем предлагаемые Рейганом военный бюджет и военные программы, сохраняя атмосферу конфронтации с СССР, а затем уже к концу года с учетом президентской кампании можно будет пойти на некоторое снижение накала в советско-американских отношениях, что должно успокоить народ и показать правильность предыдущей «твердой» политики президента. В Белом доме даже поговаривают о возможной в дальнейшем встрече Рейгана с Андроповым.

Харт откровенно признал, что, по его убеждению, такая встреча «убила бы» практически все шансы претендентов в президенты от демократической партии. «А верить Рейгану и его компании нельзя!» – подчеркнул он.

Харт, который официально выдвинул свою кандидатуру на пост президента от демократов, просил Андропова принять его, хотя и признал, что ведущим кандидатом от их партии остается бывший вице-президент Мондейл. (Как известно, Харт вскоре вышел из предвыборной борьбы из-за громкого скандала вокруг его любовных похождений).

Явно демонстрируя свою готовность лично заниматься переговорами по ограничению ядерных вооружений (прежде он совсем не проявлял такого желания), Шульц предложил мне провести с ним раздельное обсуждение двух основных направлений этих переговоров: по стратегическим ядерным вооружениям и ядерным вооружениям в Европе. Как свидетельствует Шульц в своих мемуарах, президент Рейган поручил ему убедить посла Добрынина в том, что администрация серьезно подходит к переговорам по разоруженческим вопросам.

14 апреля состоялась наша с ним продолжительная беседа, она касалась стратегических вооружений.

В целом я вынес из этой беседы впечатление, что американская сторона стремилась прощупать в отношении тех вопросов, которые в первую очередь интересовали их (сокращение советских тяжелых и средних МБР, возможность для США оставить у себя крылатые ракеты большой дальности), воздерживаясь (хотя и не отказываясь на словах) от рассмотрения в конкретном плане вопросов, интересующих нас.

Я сообщил в Москву, оценивая суть этой беседы, что в целом по-прежнему остается неясной действительная готовность администрации к поискам каких-либо компромиссов с нами по основным вопросам. Шульц демонстрировал активность, но ухватиться было не за что.

Через неделю состоялась новая встреча с Шульцем, на этот раз по ядерным вооружениям в Европе. Он в основном задавал (зачитывая по имеющейся у него бумаге) разные зондирующие вопросы, не ввязываясь в обсуждение.

Общее впечатление было таково, что в администрации достаточно хорошо отдавали себе отчет в неприемлемости для нас ни «нулевого», ни «промежуточного» решения проблемы ядерных вооружений в Европе. Поэтому они делали попытки прощупать наш настрой насчет того, не готовы ли мы – и в чем конкретно – модернизировать свою позицию, продолжив обсуждения в духе «разных вариантов» наподобие того, что предлагалось американцами в ходе «приватных бесед» в Женеве. Они явно ждали нашей инициативы в отношении этих вариантов, но не хотели менять свою позицию.

«Оптимизм» администрации

В целом обе встречи с Шульцем не ознаменовались каким-либо продвижением вперед или намеком на возможность такого продвижения. Госсекретарь заметно осторожничал. Скорее всего, не было принципиального решения президента Рейгана в отношении существа этих переговоров.