Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США. 1962–1986 гг.

Он стал утверждать, что это не так и что целью его беседы со мной – в связи с выступлением Рейгана – и является желание официально заверить советское правительство в том, что правительство США будет соблюдать свои обязательства по этому договору и что американская программа разработок и исследований будет вестись в рамках этого договора.

Я заявил Шульцу, что мне, конечно, надо до конца ознакомиться с текстом выступления президента, но уже из сказанного им довольно ясно одно: США затевают дорогостоящую гонку вооружений еще в одной области, а именно в космосе.

В тот же день президент Рейган в свойственной ему драматической форме выступил по национальному телевидению. Подчеркнув советскую военную мощь и заявив, что в ней особый упор делается на наступательное стратегическое вооружение. Рейган объявил, что США обладают ныне новыми технологиями, с помощью которых они смогут значительно уменьшить возможную угрозу советского нападения на США и их союзников. Президент сообщил, что дал указания подготовить долгосрочную программу исследований и разработок, «имея в виду как конечную цель уничтожение угрозы, создаваемой стратегическими ядерными ракетами».

Программа Рейгана получила название «стратегической оборонной инициативы» (СОИ), или «звездных войн». Настоящими авторами программы были американские ученые во главе с известным физиком Теллером, а также руководство Пентагона. Они «продали» эту идею президенту, который загорелся мыслью найти такую защиту от советских ракет. Рейган уверовал в возможность такой системы и стал настойчиво добиваться ее осуществления, несмотря на оппозицию с разных сторон.

Показательно, что Госдепартамент и лично Шульц лишь за пару дней до выступления Рейгана узнали о готовящемся обращении президента по этому вопросу. С ними никто не консультировался заранее. Они успели, правда, в последний момент включить в текст речи упоминание о договоре по ПРО, о существовании которого составители речи президента в Белом доме попросту забыли.

Выступление Рейгана вызвало широкую, но противоречивую реакцию в стране и во всем мире. В США население в целом встретило это выступление положительно, хотя оно и вызвало разногласия в научных кругах и конгрессе. В Европе оно породило опасения, что США могут в конечном счете поступиться «европейскими» интересами.

В Москве решение Рейгана было расценено как шаг, направленный на дестабилизацию стратегической обстановки, на создание широкомасштабной противоракетной обороны территории США, имеющей целью лишить СССР способности нанести ответный удар в случае ядерной войны.

Андропов тут же заявил, что «новая концепция» Рейгана распространит гонку вооружений на космос и что США вступили на исключительно опасный путь.

В Москве, конечно, не могли сразу оценить военно-технических последствий СОИ, но опасались, что американская технология, возможно, совершила какой-то прорыв в области космических вооружений. Так считали наши военные инженеры, их энергично поддерживал Устинов. Правда, наши физики-теоретики во главе с академиком Велиховым выражали определенный скептицизм по поводу осуществимости СОИ, но их точка зрения не находила широкой поддержки в советском руководстве. Оно исходило из потенциально больших технических возможностей США и отнеслось весьма серьезно к выступлению Рейгана.

Откровенный разговор с Бушем

Через несколько дней у меня состоялся продолжительный неофициальный разговор с Бушем. Речь зашла о предстоящей президентской предвыборной кампании.

Буш сказал, что, по его оценке, кандидатом от демократов, по всей вероятности, будет Мондейл. Что касается Республиканской партии, продолжал он, то могу сугубо доверительно и определенно сообщить, что президент Рейган решил баллотироваться на второй срок и что заявление об этом он сделает в июне или июле.

Таким образом, сказал с явным огорчением Буш, в своих личных планах я вынужден считаться с этим решением президента. Если же по каким-то причинам Рейган все же неожиданно пересмотрит свое решение, то тогда от республиканцев, по всей вероятности, буду баллотироваться я, добавил он. Трудность для меня состоит в том, что против меня выступают правоконсервативные круги, для которых я слишком большой либерал, но думаю, что в случае отказа Рейгана я все же смогу стать кандидатом от партии.

На мое замечание, что Рейган в этом случае, видимо, его поддержит, Буш ответил, что дело обстоит не совсем так. Я не ожидаю от Рейгана активной поддержки моей кандидатуры. Максимум, на что я рассчитываю, – это на его «благожелательный нейтралитет»: перед близкими ему консерваторами он, видимо, выскажется в мою пользу, но сам больше делать ничего не будет. Может быть, это и к лучшему. Все зависит от общей атмосферы внутри страны на момент выборов.