Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США. 1962–1986 гг.

Раск с неудовольствием воспринял это заявление. Он выразил беспокойство по поводу того, что обе наши страны поставлены сейчас в такое положение, что они вынуждены занимать совершенно противоположные позиции, которые способствуют ухудшению отношений между ними, что в конечном счете не в интересах ни США, ни СССР.

«Неужели, – спросил он, – Ханой занимает сейчас такую ключевую позицию, что он может косвенно как бы диктовать свою волю обеим великим державам, хотя обе они явно не хотят прямого столкновения?»

В Москве прекрасно понимали справедливость вопроса госсекретаря, пытались как-то учесть это в отношениях с США, но идеология, обязывавшая защищать «социалистических друзей», продолжала действовать.

В Белом доме зондируют наши намерения

Известный журналист Дрю Пирсон сообщил в беседе со мной, что по возвращении из Москвы он встречался с Джонсоном и поделился с президентом своими московскими впечатлениями: усиление в СССР антиамериканских настроений в связи с вьетнамскими событиями. Пирсон выразил опасение, что курс США может привести к прямому столкновению с СССР, чего надо избежать.

В ответ Джонсон зачитал ему телеграмму посла Колера, в которой говорилось, что СССР не пойдет на прямое столкновение с США только из-за Вьетнама, хотя и будет, видимо, посылать вооружение ДРВ, а также все чаще выступать с антиамериканскими заявлениями и протестами. По твердому убеждению Колера, «в душе» советское руководство явно предпочитает сохранить нормальные отношения с США, чем рисковать их резким ухудшением в условиях вызывающей позиции китайских руководителей в отношении СССР (по существу, такая оценка была правильна). Президент, по словам Пирсона, очень хотел бы узнать истинные намерения Москвы и найти путь к известному взаимопониманию с ней, но не знает, как это сделать.

Пирсон сообщил мне также в доверительной форме, что вице-президент Хэмфри, который негласно не одобряет нынешний курс США во Вьетнаме, попытался недавно поговорить на эту тему один на один с президентом. Однако Джонсон поднял этот вопрос на заседании кабинета и при всех отчитал Хэмфри, заявив, что требует от всех поддержки своей политики: кто не согласен – пусть уходит в отставку.

На ежегодном приеме в честь дипломатического корпуса (8 мая) Раск в разговоре со мной дал ясно понять, что, может быть, наши страны вдвоем могли бы приложить усилия в негласном порядке с целью добиться постепенного урегулирования вьетнамского кризиса. «Важно, чтобы мы с вами не стали рабами своих собственных партнеров или союзников по военным и идеологическим блокам, чтобы нас не втянули в прямой конфликт, который не отвечал бы ни интересам СССР, ни США».

Далее Раск высказал «мысли вслух» (оговорив, что они не являются официальным предложением). Если бы в ходе негласного советско-американского обмена мнениями, отметил он, была достигнута какая-то конфиденциальная договоренность по вьетнамскому урегулированию, то США не восприняли бы как вызов, если бы СССР одновременно дал Ханою дополнительные гарантии, что он будет сейчас и в будущем военными средствами защищать Северный Вьетнам от «американских агрессоров и их налетов» (слова самого Раска); более того, сами США сразу же прекратили бы свои бомбардировки, а в целом развитие событий могло бы выглядеть как компромисс, достигнутый в результате серьезной угрозы столкновения между двумя великими державами, который привел бы к урегулированию конфликта; в свою очередь, это явилось бы также крупной неудачей политики китайцев.

Эти высказывания обычно осторожного госсекретаря прозвучали довольно необычно.

В целом из беседы с Раском сложилось впечатление, что, несмотря на внешнюю браваду, правительство Джонсона начинает беспокоить развитие событий во вьетнамской войне и оно не видит ясного выхода из возникающего тупика. Слова же Раска об излишней идеологической зависимости США и СССР от своих союзников в Индокитае, во вред самим же себе, звучали достаточно справедливо.

Не случайно Брежнев заинтересовался «мыслями Раска» и поручил Громыко «подумать над ними». Заключение Громыко сводилось к тому, что в практическом плане трудно реализовать соображения Раска. Северовьетнамцы решительно против любого посредничества в делах с американцами, так как хотят иметь дело с ними напрямую. Если же будут конкретные предложения Вашингтона, то их можно будет передать Ханою. Идеологический плен прочно сковывал действия советской дипломатии.

Через день Раск попросил меня срочно информировать советское правительство, что больше не будет воздушных налетов на Северный Вьетнам на ограниченный «пробный» период. Это как бы отклик на советские предложения о прекращении бомбардировок. США надеются, что ДРВ ответит снижением активности своих сил в Южном Вьетнаме. Если нет, то США продолжат свои действия.