Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США. 1962–1986 гг.

В середине мая в Вене отмечалось 10-летие Государственного договора о восстановлении независимой и демократической Австрии. Там же состоялась встреча Раска с Громыко. Томпсон, сопровождавший госсекретаря, рассказал, что Раск был «заметно разочарован» непреклонной советской позицией по Вьетнаму, изложенной Громыко. Предложения же Раска – в развитие того, о чем он говорил со мной 8 мая, основывались на идее «политики взаимного примера» в смысле постепенного сокращения военных действий во Вьетнаме с обеих сторон, то есть США и ДРВ. К этой идее Громыко отнесся без особого энтузиазма, ибо он знал о неприемлемости такого предложения для Ханоя.

Вскоре посол Колер специально посетил Громыко по тому же вопросу, который администрация усиленно проталкивала. Беседа оказалась безрезультатной.

«Почему США и СССР должны ссориться?» – спрашивает госсекретарь

Перед отъездом в отпуск я встретился (3 июля) с Раском. Беседа была продолжительной и неформальной и касалась главным образом вьетнамской проблемы. Он выразил также недовольство тем, что в СССР стали допускать личные нападки на президента. Он мог бы ответить тем же, сказал Раск. Однако президент не хочет этого. Отношения между обеими странами можно очень быстро испортить. Но затем потребуются месяцы и годы, чтобы вернуться обратно к прежнему положению. Нападки на президента сужают возможности правительства сохранить и улучшить советско-американские отношения.

У правительства США сложилось противоречивое мнение об отношении СССР к событиям в ЮВА. Советская сторона не проявляет инициативы в поисках взаимоприемлемых для обеих сторон путей урегулирования. Только излагает советскую официальную позицию. Мы не знаем, согласилась ли Москва добровольно на вето Ханоя в такого рода делах. Если это не так, то можно было бы поискать «весьма приватные каналы или контакты».

Если говорить с общегосударственных, а не идеологических позиций, продолжал госсекретарь, то мы не видим, почему СССР и США должны ссориться. Правительство США серьезно восприняло оба женевских соглашения (по Лаосу и Вьетнаму). Однако Ханой с самого начала стал на путь их нарушения. Вместе с тем СССР, как сопредседатель, не оказал на него сдерживающего влияния. Громыко на днях заявил американскому послу, что, пока США не прекратят свои бомбардировки ДРВ, вообще ничего не следует ожидать в отношении мирного урегулирования. Однако, когда его спросили, что можно ожидать, если США прекратят бомбардировки, министр лаконично ответил: сперва прекратите, а там будет видно.

Мы хотели бы информировать Москву, что все наши попытки установить конфиденциальные каналы с Ханоем на предмет поиска путей мирного урегулирования окончились неудачей. Мы понимаем, что у Москвы есть свои трудности, как они есть и у нас. Однако, несмотря ни на что, по глубокому убеждению американского правительства, судьбы войны и мира находятся в конечном счете в руках двух основных стран – СССР и США, и обе страны, судя по всему, хотя и по своим причинам, заинтересованы в постепенном урегулировании вьетнамского конфликта, а также в улучшении советско-американских отношений, сказал в заключение госсекретарь.

Руководствуясь имевшимися из Москвы указаниями, я ответил Раску, что, по нашим оценкам, за последние месяцы в политике США произошли серьезные изменения к худшему. Чувствовалось, что Раску явно не понравилась наша ссылка на то, что нынешний курс политики США существенно отличается от тех политических установок, которые были в период президентства Кеннеди (надо признать, что она действительно была не очень справедлива).

Недовольный таким сравнением, Раск нервно заявил, что ошибочно думать, будто курс Кеннеди принципиально отличался от нынешнего курса. Ведь и при Кеннеди были серьезные обострения, например, в Берлине и вокруг Кубы. Раск не без оснований стремился показать, что истоки многих спорных между нами проблем, даже вьетнамские события, восходят еще к администрации Кеннеди.

Разговор в целом был не особенно приятный для нас обоих.