Сухая ветка сирени

Кажется, первый раз Николай увидел, как сразу, до мерт­венной желтизны, бледнеют лица. Камынин облизал губы, но ответил твердо, даже как будто с улыбкой:

– Нет, что вы… Не было этого.

Николай почувствовал: было. Крали у него портфель! Кра­ли. Но почему-то ему невыгодно в этом сознаваться. Ведь бы­вает такое, что вор у вора дубинку крадет и оба молчат.

– Я ведь и портфеля никогда не имел, – добавил Иван Тимофеевич и, не выдержав взгляда, отвел глаза. – Что вы…

– Ну ладно… Не у вас, значит… Да вы не нервничайте. У нас, понимаете, два происшествия. Задержали жулика, укравшего портфель из белой «Волги», а владельца никак не найдем. И второе: какая-то белая «Волга» сбила на Москов­ском шоссе человека и скрылась. Вот и ищем. А у вас машина как новенькая. Значит, не сбивали… Давно покупали?

– Я ее не покупал, – переводя дыхание, ответил Камы­нин. – Я ее выиграл по лотерее.

– Да нас это не волнует… Этим мы не занимаемся. Ну, до свидания.

Грошев вышел на улицу и про себя решил: этот может за­интересовать жуликов. Может! Вот даже версия образовывает­ся: Вадим вернулся из колонии, в которой, вполне вероятно, отбывали срок и бывшие сообщники неуловимого кладовщика. В свое время он накрал, спрятал, а они помогали ему на след­ствии и на суде выйти сухим из воды, чтобы он помогал им в заключении. А он, жадный, не сделал этого, и они «продали» его Согбаеву… Да и новая его работа на базе галантерейных товаров тоже может повернуться по-всякому и, при определен­ных условиях, вызвать интерес у жуликов.

И Грошев взял Ивана Тимофеевича Камынина как бы под свой личный внутренний контроль.

12

Третий владелец белой машины – журналист. Веселый, бы­стрый в движениях, со светлыми колючими глазками. Он быстро и точно ответил на все вопросы Николая и сразу стал жаловаться: гоняет он на своей машине по всем редакционным заданиям, бьет ее нещадно, а ремонтировать трудно. Но вот скоро выйдет его книга, и он уже и жене сказал: «Гонорар полу­чишь только тот, который останется от ремонта».

– Сменю мотор, крылья… Покрашу, – размечтался он.

– Но если трудно ремонтировать, то красить еще труд­ней, – сказал Николай, для порядка осматривая действительно побитую и поцарапанную машину. Судя по спидометру, журна­лист наездил на ней уже около ста тысяч километров, а появи­лась она у него в то же время, что и у Камынина.

– А вот это как раз ерунда! – похвалился журналист. – У меня столько знакомых мастеров: день – и машина в любом цвете.

Вот о таком варианте Николай не подумал, как, возможно, не думали о нем и жулики. Вполне вероятно, что тот, кого они ищут, перекрасил машину и не знает, что над ним нависла угроза. Или наоборот, продолжает творить темные дела, о ко­торых известно жуликам, но не известно милиции. И в том и в другом случае этот вариант нужно проверить.

– Кстати, о таких мастерах. Мой сослуживец ищет спе­циалиста, который смог бы по-настоящему покрасить ему машину.

– Пожалуйста! Вот вам мой приятель, Иван Грачев. Ска­жите, что от меня, и он сделает все по первому классу. Его адрес: Завокзальная, 25.

Прощаясь, Николай подумал, что, в сущности, работа жур­налиста в чем-то сродни следственной работе. Те же вечные волнения, расследования, разъезды.

– Вам, журналистам, пожалуй, следует выдавать казен­ные машины.

– Впрочем, как и вам. Но когда это будет… – махнул ру­кой журналист.

13

Из своего кабинета Грошев прежде всего позвонил в авто­инспекцию.

– Скажите, а смена окраски машины у вас учитывается?

– Вообще-то должна учитываться… Но ведь столько ма­шин развелось…

– Последнее время кто-нибудь сообщал о перекраске ма­шины?

– Кажется, один или два владельца.

– Пожалуйста, уточните. Это очень важно.

Пока ГАИ уточняла, Николай написал запрос в исправи­тельно-трудовую колонию, где отбывал срок Вадим Согбаев. Он интересовался, не отбывали ли там же срок и жулики с молокозавода: раз версия возникла, ее нужно либо разрабо­тать, либо отбросить, исключить. Когда он пришел к Ивонину, чтобы подписать запрос, начальник следственного отдела вы­слушал его доклад и сообщил:

– Я тут кое в чем решил помочь тебе, но, понимаешь, дело несколько усложняется. Поэтому запрос, кажется, очень свое­временен. Дело в том, что у профессора есть сын…

– …который любит солидные портфели.

– Вот именно. А у сына есть… ну, скажем, добрая под­руга. Она работает продавщицей ювелирного магазина.

– А в ювелирном что-нибудь неладно?

– Пока все в порядке. Но девушка когда-то работала продавщицей в молочном магазине, который был связан с шай­кой с молокозавода. Больше того – она племянница жены Камынина и некоторое время жила у них.

Ивонин долил красного вина в воду и, не особенно наде­ясь на совпадение вкусов, из вежливости предложил:

– Хочешь?

– С удовольствием!

– Что? – несколько растерялся Ивонин. – Пробовал?

– Действовал по принципу: если нравится другим, то по­чему это должно быть плохо? Оказалось, хорошо. Особенно в такую жару.

Оба посмаковали терпкую, рубиновую на свет воду, и Иво­нин поморщился.