Сухой закон (СИ)

Весь этот прикид обошёлся мне в восемьдесят три доллара. Ещё не так давно Алексей Соколов должен был работать четыре месяца, и откладывать абсолютно всю заработную плату, чтобы приобрести его. Но сегодня этот костюм выступит моей «бронёй». Отдельным гвоздём программы. Поначалу я думал взять что-то подобное напрокат. Но меня отговорил, кто бы мог подумать, Гарри, заявив, что мне всё чаще придётся говорить с серьёзными людьми, поэтому такой костюм просто необходим.

Я заглянул в комнату, где спал Витя. Друг шёл на поправку довольно быстро и сейчас отсыпался и набирался сил.

— Ну что, мистер Соколов, Вы готовы? — поинтересовался я в шутку у зеркала в прихожей, и шагнул за порог.

Уже через десять минут я был в довольно приличной кофейне и дочитывал газету, любезно предложенную мне официантом. За соседним столиком расположились две миловидные особы, на вид не старше двадцати лет. Обе курносенькие, с убранными в «шапку» волосами и открытыми длинными шеями. Их шубки лежали рядом. Не бедствуют девочки. И усиленно строят мне глазки да похихикивают, бросая заинтересованные взгляды на богато одетого Алексея Соколова.

Перед Алей их красота меркла, поэтому я лишь улыбнулся им, отсалютовав чашкой кофе, и принялся ждать. Спустя время под окна кафешки подкатил сверкающий хромом, начищенный до блеска Ситроен молочного цвета. Внутри сидел водитель в фуражке. Гудеть, как тут принято при подаче машины, он не стал. Я встал со своего кресла, придержал над головой шляпу, прежде чем её надеть, и поклонился дамам. А затем подхватил сумку и пальто, и вышел на оживлённую улицу к машине.

Открыл дверь и заскочил под полог, край которого скрыл моё лицо.

Шофер обернулся и уважительно произнёс:

— Костюм — нечто! Дашь поносить?

— Ты в него плечами не влезешь! — ответил я Рощупкину и добавил, — Поехали!

И мы тронулись к южной части Куинса.

— Гарри уже там?

— Да. С самого утра…

Нью-Йорк замелькал по сторонам своими старыми домами. В этих районах даже высотки больше трёх-четырёх этажей уже выглядели совсем по-другому, нежели в Бронксе или даже Ист-Сайде, и если в Ист-Сайде кирпичные высотные здания смотрелись ещё неплохо, то толпы и откровенный базар на улицах портили все дело.

Здесь же в Куинсе и соседних районах вели свою жизнь благообразные американцы, которых уже начинают называть «васпами», от аббревиатуры «белые англо-саксонские протестанты». Иногда вместо «белого» подставляют «wealthy» — богатый, что в реалиях США начала XX века мало что меняет, на самом деле…

Тут действительно царили чопорные уклады местной псевдоэлиты, которая хотела отличаться во всём от своих же соотечественников. В том, как они одеваются по моде, какие сигары курят, какой и как кофе пьют. А на деле же, просто получают больше денег.

Мишка повернул с главной улицы, и впереди показалась парковка для авто. Сверкали хромом «Джорданы», остроносые более простые Фиаты, новенькие и «тюнингованные» Форды. Ателье по доработке внешнего вида авто открывались с каждым днём, как грибы после дождя.

Повсюду в траве лужаек, на асфальте перед главным входом на ипподром, к которому мы приближались, ветер перегонял шелестящие высохшие серые бумажки — «подставки» от мороженого. Крайне неудобные и непрактичные.

Вдоль аллеи, ведущей в двухэтажный арку-проход на трибуны, стояли лоточники с кучей разнообразной еды. Рабочие и клерки, одетые попроще, толклись около них, выбирая угощение. Те, кто побогаче, проходил мимо, направляясь к паре небольших застеклённых кафе, где сновали официанты в белых передниках, разливая вина и шампанское. А кому и чего покрепче.

Мишка вышел из авто, чинно обошёл его и открыл мне дверь, старательно доигрывая свою роль. Я ступил на пыльную дорогу и зашагал туда, где принимали ставки.

Три больших павильона символизировали саму Америку. Я даже ухмыльнулся, подходя к одному из них. Большие, малые и средние ставки. В фильмах я постоянно видел кадры, где бешеная толпа ломилась к букмекеру, потрясая мятыми листочками и громко завывая на всю ивановскую, лопаясь от возмущения. Здесь похожая картина была заметна только в одном, самом большом павильоне. Около второго была небольшая очередь. А вот третий был полностью закрыт и представлял собою кирпичную пристройку к самому ипподрому. И только около него стоял швейцар.

Как только я вошел внутрь, ко мне тут же подскочил бой, предлагая взять мою шляпу и пальто, и зазывая пройти в бар или курительную комнату, «отведав превосходного виски».

Несколько респектабельного вида субъектов смерили меня спокойными взглядами и продолжили свой разговор. Костюмы у них были если не побогаче, то такие же по цене, как и мой.

Я отказался от услуг боя, и прошел в соседний зал, где принимали ставки. Мне предложили сесть к одному из резных деревянных столов, и вежливый букмекер в очках произнес дежурную фразу:

— Добрый день, сэр! Мы рады видеть Вас у нас в гостях! Желаете сделать ставку? Сегодня участвуют трёхлетки.

Вот так. Никакого хамства, как в той конторе в моём боро. Однако, если бы я был в другой одежде, швейцар даже не запустил бы меня внутрь этого домика.