Суховей

Конечно, необходимо забрать документы, сдать пропуск, но все это не более чем формальность. Почти пять лет, включая стажировку, я отработал на инвестиционного монстра «Западный горизонт» – компанию, ворочающую активами и фондами по всему миру. На выходе я получил бонусы и превосходные отзывы. Соответствующая запись в резюме и контакты рекомендателя – это пропуск практически в любую фирму. Но, попав в «Горизонт» прямо со студенческой скамьи, будучи взращенным там как специалист, сейчас я чувствовал себя слепым котенком.

«Ты слишком рано сходишь с поезда: из него нужно выпрыгивать с «золотым парашютом», – вспомнилась шутка моего шефа Дубского, патологического оптимиста лет за сорок, с которым у нас сложились приятельские отношения. Тот был абсолютно прав, но я устал или просто потерял запал, взяв высоту, о которой не мечтал.

Апофеозом карьеры стало получение грандиозного по моим меркам бонуса за удачное вложение в акции развивающегося регионального ритейлера, которое по итогам года принесло баснословную прибыль. А началось все с одного-единственного параграфа в аналитическом отчете отдела – параграфа моего авторства. Когда в очередной раз сверхурочил, собирая данные в кучу, я, конечно, ни о чем таком и не думал: просто изложил собственное видение и отправил на почту шефа. А года через полтора департамент премировали – поголовно. Нам с начальником достались куски покрупнее плюс лавровые венцы. Однако уже через месяц восторг схлынул, а через два стало попросту скучно. И даже маячившее на горизонте повышение перестало вдохновлять. Мог ли я, среднестатистический выпускник с дипломом защитника информации, метить на место аналитика и риск-менеджера в крупном инвестиционном холдинге с участием иностранного капитала? Нет, но верно говорят: «Что имеем – не храним…» Только плакать я не собирался – и ничтоже сумняшеся написал заявление с просьбой об увольнении. Рассмотрев заявление, шеф покрутил пальцем у виска, выдал ту самую шутку про «парашют» и отправил меня в отпуск с перспективой на отрезвление ума.

Последовавшие за тем недели были полны, как поется в песне, «нездешних грез и едкого тумана». Сначала я просто отсыпался и морально разлагался перед телевизором, за компьютерными играми и в социальных сетях. Питался исключительно полуфабрикатами и тем, что привозили угрюмые доставщики пиццы. Спал днем, а ночью пассивно бдел.

Дальше наступила фаза просветления: я вставал рано и выбирался на пробежки по песчаным тропинкам вдоль залива. Стал питаться по-человечески. Покупал продукты и готовил дома, а в ресторанах выпендривался и заказывал только натуральные и низкокалорийные блюда. Стоит признаться, что за время сидячей работы и безнравственного начала отпуска я несколько заплыл жирком, и при моем худощавом телосложении выглядело это не очень красиво. В общем, я привел себя в порядок и вышел в свет, восстановив остывшие контакты, коих за десять лет жизни в Северной столице у меня набралось не так много. Да и от этих встреч я не получил особого удовлетворения: мало что связывало меня теперь со старыми знакомыми. С последней же дамой сердца, так получилось, я расстался незадолго до увольнения.

Сегодня отпуск закончился, а с ним и повинность в виде обязательной предувольнительной отработки. Имей я крылья, они бы точно уже зудели в предвкушении полета. Никогда еще я не был настолько свободен и независим. Нужно лишь передать дела новому счастливчику, занявшему мое место.

От всех этих мыслей я окончательно проснулся и поймал себя на бесцельном созерцании матовой глади потолка. Судя по освещенности, сейчас не больше восьми утра, а день обещает быть солнечным.

Приподнялся, посмотрел на часы. Так и есть – без четверти восемь. Сел на кровати и окинул взглядом гостиную. Вчера за ужином я начал смотреть фильм, потом прилег, потом укрылся пледом, да так и заснул. Теперь мой просветленный взор угнетала грязная посуда и общий легкий беспорядок. Да, и вот еще что призрачно маячило на фоне этого безмятежного утра: вчера по окончании кинокартины я засыпал под CNN, где при участии пары сенаторов обсуждалась некая «красная угроза» – речь шла о тоталитарных режимах на территории бывшего СССР и о растущем Китае. А чуть раньше отечественные новостные каналы стращали меня агрессией НАТО, расползающейся по Европе военными базами и противоракетными комплексами.

Во времена Карибского кризиса я еще не родился, однако впоследствии интересовался тем периодом биполярности мира, и происходящее сейчас попахивает чем-то вроде холодной войны – правда, на фоне вполне дружелюбных заявлений глав государств. Эта возня длится уже не первый год, и каждый раз, просматривая новости, я чувствую, будто в меня забивают гвозди. Но я должен пропускать все это через себя – работа такая. Была.