Суккуб

– Я нашел его. А встретитесь вы тогда, когда ты разберешься со всем, что держит тебя в городе. Не думаю, что ваша встреча продлится пару дней. Или даже пару месяцев.

– Не поняла.

– Знаешь крылатую фразу: «Только дурак отправляется в плавание в шторм»? Тебе понадобится полный душевный штиль для плодотворной работы и быстрых результатов. Выскажу предположение, что быстрее всего – определиться со своими мужчинами и позволить подсознанию разобраться со всем самостоятельно, уладить все на работе и раздать долги. Но это твоя жизнь и советовать я ничего не буду. Быстрее – не значит лучше. Я предупрежу Патриса, что ты спрашивала о нем. По опыту знаю, что свяжется он с тобой не раньше, чем запеленгует обозначенную выше готовность.

Я прожевала последнюю фразу и кивнула.

– Спасибо, Ласкар. Спасибо за все.

Я встала из-за стола и потянулась. Уже наступило первое ноября. Пару минут назад…

Зазвонил телефон. Я обернулась к столу. Вся жизнь – сплошной телефонный разговор. Андрей.

– Лида… – он казался подавленным, голос был глухим. Снова что-то случилось.

– Да, что случилось?

– Какой-то чувак выпалил в меня обойму. Но это мелочи, я на такое уже не обращаю внимания. На всякий пожарный я скрутил его и вызвал милицию. Мне кажется, я снова переломал ему все, что не успело срастись. Я только сейчас подумал, что это мог бы быть твой муж.

– Как он выглядел?

– Хреново.

– Наверно, он…

Я приехала в отделение милиции, куда по предположению Андрея могли привести Марка. Войдя в отделение, тут же увидела мужа в обезьяннике. Заметив меня, он засмеялся и отвернулся. Лицо было бледным. Вероятно, Андрей на самом деле сломал ему не успевшую зажить руку.

– Девушка, это не драка, даже не разбой. У нас заявление о покушении на убийство.

– Но он же не попал!

Марк сзади подавился от смеха.

– Да, нужно иметь особый талант, чтобы промахнуться с трех метров шесть раз…

– Одна осечка была, – подал муж голос сзади. Я на мгновение болезненно прикрыла глаза.

– Но факт покушения был, есть заявление. Дальше будете разбираться в суде. Можете пообщаться, пока не увели.

Я подошла к решетке.

– Зачем?

Марк облизал губы, потом вытер их пальцами. Откинул голову на бетонную стену, остановив на мне взгляд.

– Ты решишь, что я свихнулся, если я попытаюсь объяснить.

– А ты попробуй.

Он отрицательно качнул головой:

– Он такой же, как ты?

– Да.

– Тогда я за вас не беспокоюсь…

– Брось, Марк. Мне нужен ты. Только ты.

– Именно поэтому ты к нему ездила на прошлой неделе?

Я открыла и закрыла рот. Муж усмехнулся, заставив отвести взгляд.

– Я убиваю его, Марк, – прошептала я и почувствовала, как полились слезы. – И я ничего не могу с этим поделать. Либо ты, либо он. И я несу за это полную ответственность. Мне тяжело. Я ненавижу себя за то, что сделала. Но я уже сделала это. Я понимаю, что просить прощения не имеет смысла. Пойдем домой, Марк. Просто пойдем домой. Пожалуйста.

Я всхлипнула, опуская голову и вытирая лицо.

– Ну, уж нет. По крайней мере, в том положении, в котором нахожусь сейчас, мне лучше здесь.

– В каком положении?

Марк неуклюже поднялся, и болезненно припадая на левую ногу, подошел к решетке. Ухватился за прут, приблизив лицо вплотную.

– Плачевном, – засмеялся зло. – Лоси рога по осени скидывают? А зима через месяц.

Я сделала шаг назад. Посмотрела на сидящего за стойкой дежурного. Снова на Марка. Он не отводил глаз, и взгляд этот был сколь безумным, столь и осмысленно-злым. Развернувшись, я вышла из отделения.

Сев в машину, я заревела в полную силу. Но вспомнив об «особом таланте шесть раз промахнуться с трех метров» засмеялась. Пожалуй, это была уже истерика. Я повернула к себе зеркало, чтобы вытереть тушь. Перед включенными фарами плясали крохотные снежинки.

Откинувшись на подголовник, я закрыла глаза. Есть ли хотя бы шанс обмануть ту часть меня, что въелась в измену как в повод для убийства? Хотя, эта часть солидарна с Марком, похоже. Это щелканье душевным переключателем не обман – лишь разница в привязанностях и страстях… разве это выход? Спасу ли я Андрея, если заставлю забыть о моем существовании? Да, нет… Заставлять забывать нужно меня, а не его. Сохраню ли Марка? Опять же пустой вопрос, если в оправдание измены я стираю его из жизни, как чернильное пятно со скатерти.

Какой смысл имеет выбор, если он ровняется подписанию смертного приговора? Но мы трое долго не просуществуем так. Марк рехнется. У Андрея найдется брешь в защите. А я…

Какова конечная цель их плана? Неужели просто заменить любимого мной человека одним из своих?

Через день я собиралась на предварительное расследование. Собрав свой чемоданчик и ноутбук, заехала за Андреем.

– Ты заберешь заявление.

– Заберу, конечно, – кивнул Андрей. – Только держи его на привязи, а то опять что-нибудь сломается.

Я скосила взгляд и промолчала. Они были абсолютно одинакового телосложения. Хоть и не профессионально, как Андрей, но Марк дружил со спортом. Если бы он не был переломан с ног до головы, не известно, чья бы взяла. Почему-то он попадал под раздачу либо в плачевном состоянии, либо при численном или массовом превосходстве нападающих.