Суккуб

— Рассказывай. — Усмехнулся он на другом полушарии Земли, и я услышала как чиркнула спичка.

— На Марка сыпятся неприятности. В ночь, когда я была на собрании, его избили. Этой ночью его сбила машина. Я не знаю что думать.

Ласкар засмеялся.

— Пара вопросов, не относящихся к делу. Что там на собрании? Явно у вас был отдельный разговор. И второй: какого черта твой муж бродит ночами по улицам и что до сих пор останавливает тебя продублировать на него предохранитель?

Я вздохнула и откинулась на спинку стула.

— Меня отпустили. По крайней мере, на пару лет.

— Вот как? — Удивление казалось искренним.

— А… предохранитель. Сначала как-то не собиралась. Теперь сижу и пытаюсь понять, как это сделать.

Ласкар промолчал какую-то фразу, и образовалась пауза.

— В случайности ты не веришь? Что ж, я тоже перестал в них верить. Это не я, Лида. Это не администрации. Что изменилось в твоей жизни? С тем молодым человеком с правой половины проблем не было?

Я сжала кружку с какао.

— Какое громкое молчание. — Засмеялся он и затянулся.

— Я изменила… — Голос сорвался. — Изменила Марку.

Сначала в наушниках было тихо. Потом Ласкар взорвался смехом.

— Ты!? Изменила мужу? — Он как-то неестественно быстро успокоился. — Да, для этого была нужна действительно тяжелая артиллерия инкубата.

Он замолчал. Я смотрела на его имя в скайпе.

— Попробуй понять, что я скажу. — Голос стал грустным, незнакомым. — Даже не понять, почувствовать. Это ты стираешь его с лица земли, детка. Именно ты. Твоя натура, подсознание, как хочешь… то, что ты не умеешь и не пытаешься научиться контролировать, не приемлет возможности быть с обоими. И если ты связалась с тем мальчишкой, то… подсознательно пытаешься оправдаться тем, что мужа для тебя уже нет. Как всегда у тебя: с конца. Сначала натворила, теперь подстраиваешь реалии.

Что за бред…

— Я люблю его, Ласкар. Я никогда не смогу причинить ему вред.

— В сознании? Пожалуй.

— Я не верю вам.

Ласкар тихо засмеялся.

— Я не горящий куст, чтобы мне верить. Но, к сожалению, я успел тебя узнать. Ты способна на это и ты это делаешь.

— Да, что за бред. — Я облокотилась на стол, уставшая и подавленная. — Люди сходятся и расходятся. Люди изменяют друг другу и при этом никого не убивают.

— Ошибаешься. — Он усмехнулся. — Еще как убивают. Просто медленно и незаметно. Будь у них твоя сила и скорость влияния… люди относились бы к близким более трепетно и осторожно.

Я подумаю об этом позже. Пусть так…

— Что мне делать?

— Для начала, предохранитель мужу. Потом… — Он затянулся. — Исходя из твоих реалий…

Замолчал.

— Ты все равно кого-нибудь из них прикончишь, детка. Вина, это такой зверь… Он обгладывает тебе душу и не поддается никаким ядохимикатам. — Он говорил быстро, не позволяя перебить. — Твое подсознание избавится от этого самым прямым способом: уничтожив источник.

— Идите к черту, Ласкар. — Прошептала я.

Он снова смеялся.

Во второй половине следующего дня из глубокой задумчивости меня вывел телефонный звонок.

— Я же предупредил, что ты нужна в офисе. Ты сказала, что приедешь. — Миша был зол. Как всегда.

— Я не могу сейчас. — Я вздохнула. Только-только я начала нащупывать, как же это делать с людьми. Как обвешивать их предохранителями…

— Твою мать, Лида! — Крикнул он. — Ты дома?

— Да.

— Я сам приеду.

Он отключился, и я отложила телефон. Закрыла глаза.

Когда раздался звонок в дверь, показалось, что прошло не больше десяти минут со времени звонка. Уложив на кухонный стол две толстые папки, он сел.

— Чай будешь? — Предложила я.

— Не откажусь. Значит, смотри…

— Подожди. — Перебила я, наливая чай. — Отменяй все с моим участием и не планируй дальше, чем до Нового года.

— Не понял…

— Можешь использовать все что хочешь, но лично я нигде участвовать не буду. — Поставив перед ним чашку, я повернулась к окну. На улице уже стемнело. — Буду рада, если ты останешься следить за всем, что выпускаешь под Лидой(тм).

— Ты беременна, что ли?

Я обернулась.

— А что за трагичность? Зачем исчезать со сцены? С животиком ты будешь не менее соблазнительна, чем без.

— Я не могу тебе объяснить, Миш.

— А ты попытайся. — Поднял он голос. — Тебе сейчас двадцать пять и тебя все любят. На сколько ты собралась залечь? Чем ты будешь заниматься? Ты же, как корова замерзнешь на первой развилке, не сумев выбрать в какую сторону идти. Единственная неоценимая польза от твоего трансвестита была в том, что он приучал тебя принимать решения. Что ты собираешься делать, скажи мне? Зачем тебе уходить?

Я молчала, вглядываясь в грязно-серое небо за окном. Внизу желтой линией вырисовывалось шоссе. Опустив лицо, я прошла к стулу напротив Миши.

— Миш, хочешь заняться чем-нибудь серьезным? У нас, ведь, есть деньги?

— На нефтяную вышку не хватит…

— Ну, не настолько серьезным. — Улыбнулась я. — Когда Лида(тм) исчерпает себя, я не хочу чтобы ты уходил… Вряд ли ты планируешь всю жизнь оставаться в шоу бизнесе чьим-нибудь агентом.

— А как же твоя страсть к широкой аудитории?

— Ни думай об этом. Сейчас это не имеет значения.

Миша откинулся на спинку стула и пожевал губы. Вздохнул как-то незнакомо. Я никогда прежде не видела, чтобы Миша вздыхал.