Суккуб

— Знаю, детка. Только начинать учиться этому надо было лет с двенадцати…

— И все же.

— Есть человек, наблюдатель. Зовут его Патрис. Он не обладает нашими талантами, но вхож в обе половины организации. Вот с ним бы я очень порекомендовал тебе познакомиться. Из всех кого я знаю, Патрис не только самый адекватный, но и самый результативный.

— Ласкар… — Ко мне подобрались смутные подозрения. — Я полгода назад видела на собрании одного мужика. Ну… явно мужика. Это не он?

— Думаю, он.

— И вы его называете самым адекватным?

Он тяжело вздохнул.

— Вот уж не представлял, что когда-нибудь придется пытаться объяснить, что из себя представляет Патрис.

— У меня создалось впечатление, что он русский, и что он гей. Если честно.

Ласкар взорвался смехом.

— Возможно и такое впечатление. Патрис — человек, в общем смысле этого слова. Он… бесполый, т. е. он не гей. И он говорит на всех языках, т. е. он не русский. В разговоре он может отзеркаливать твою личность или личность близких тебе людей, отсюда акценты и другие домыслы. Я не буду употреблять слово странный, Лида. Патрис — не странный. И объяснять сейчас я это не буду, лучше при встрече. Он болтается по миру, как ветер. Иногда берет какие-то задания в той или иной организации.

— Как он относится к вам, Ласкар?

— Он не судья, детка. Он — наблюдатель. Бог всем нам судья.

— Я была не очень вежлива с ним. — Призналась я.

— Его нельзя обидеть. — Улыбнулся Ласкар. — Скорее всего, он уже тогда понял, что нужен тебе, но увидел, что ты не готова, и просто ушел. В любом случае, я предполагал, что рано или поздно ты попросишь об этом.

— Вы нашли его? Мы можем встретиться?

— Я нашел его. А встретитесь вы тогда, когда ты разберешься со всем, что держит тебя в городе. Не думаю, что ваша встреча продлится пару дней. Или даже пару месяцев.

— Не поняла.

— Знаешь крылатую фразу: «Только дурак отправляется в плавание в шторм»? Тебе понадобится полный душевный штиль для плодотворной работы и быстрых результатов. Выскажу предположение, что быстрее всего определиться со своими мужчинами и позволить подсознанию разобраться со всем самостоятельно, уладить все на работе и раздать долги. Но это твоя жизнь и советовать я ничего не буду. Быстрее не значит лучше. Я предупрежу Патриса, что ты спрашивала о нем. По опыту знаю, что свяжется он с тобой не раньше, чем запеленгует обозначенную выше готовность.

Я прожевала последнюю фразу и кивнула.

— Спасибо, Ласкар. Спасибо за все.

Я встала из-за стола и потянулась. Уже наступило первое ноября. Пару минут назад…

Зазвонил телефон. Я обернулась к столу. Вся жизнь — сплошной телефонный разговор. Андрей.

— Лида… — Он был подавлен, голос был глухим. Снова что-то случилось.

— Да, что случилось?

— Какой-то чувак выпалил в меня обойму. Но это мелочи, я на такое уже не обращаю внимания. На всякий пожарный, я скрутил его и вызвал милицию. Судя по всему… Я снова переломал ему все, что не успело зарасти… Я только сейчас подумал, что это мог бы быть твой муж.

— Как он выглядел?

— Хреново.

— Наверно, он…

Я приехала в отделение милиции, куда по предположению Андрея могли привести Марка. Войдя в отделение, тут же увидела его в обезьяннике. При виде меня он засмеялся и отвернулся. Лицо было бледным. Вероятно, Андрей на самом деле сломал ему не успевшую зажить руку.

— Девушка, это не драка, даже не разбой. У нас заявление о покушении на убийство.

— Но он же не попал!

Марк сзади подавился от смеха.

— Да, нужно иметь особый талант, чтобы промахнуться с трех метров шесть раз…

— Одна осечка была. — Подал муж голос сзади. Я на мгновение болезненно прикрыла глаза.

— Но факт покушения был, есть заявление. Дальше будете разбираться в суде. Можете пообщаться, пока не увезли.

Я обернулась. Подошла к решетке.

— Зачем?

Марк облизал губы, потом вытер их пальцами. Откинул голову на бетонную стену, остановив на мне взгляд.

— Ты решишь, что я свихнулся, если я попытаюсь объяснить.

— А ты попробуй. — Я сдерживала слезы. Посреди горла рос болезненный ком.

Он отрицательно качнул головой.

— Он такой же, как ты?

— Да. — Я кивнула.

— Тогда я за вас не беспокоюсь…

— Брось, Марк. Мне нужен ты. Только ты.

— Именно поэтому ты к нему ездила на прошлой неделе?

Я открыла и закрыла рот. Он усмехнулся, заставив отвести взгляд.

— Я убиваю его, Марк. — Прошептала я и почувствовала, как полились слезы. — И я ничего не могу с этим поделать. Либо ты, либо он. И я несу за это полную ответственность. Мне тяжело. Я ненавижу себя за то, что сделала. Но я уже сделала это. Я понимаю, что просить прощения не имеет смысла. Пойдем домой, Марк. Просто пойдем домой. Пожалуйста.

Я всхлипнула, опуская голову и вытирая лицо.

— Ну, уж, нет. По крайней мере, в том положении, в котором нахожусь сейчас, мне лучше здесь.

— В каком положении?

Марк неуклюже поднялся, и болезненно припадая на левую ногу, подошел к решетке. Ухватился за прут, приблизившись вплотную.

— Плачевном. — Засмеялся зло. — Лоси рога по осени скидывают? А зима через месяц.