Суламифь и царица Савская. Любовь царя Соломона

– Кто ты? Что тебе нужно от меня?

– Тебе ведомо мое имя. И знаешь ты, что, увидев меня, человек не может остаться живым. Но, прежде чем я покараю тебя, ответь: как посмел ты – ничтожный человек, возжелать быть царем над всем живущим и сущим на земле? Как смел ты возжелать уподобиться могуществом и величием самому великому Богу? Отвечай! – грозно спросил старец, глядя на него пристальными, гневно сверкающими очами.

– Прости, Господь мой, за дерзновенные мысли мои. Ибо не хотел я обидеть тебя! Не прошу я богатства и славы, только премудрости и знания, чтобы управлять народом своим. Хочу, возжелав подобное, во имя Твое, обрести процветание и могущество народу и царству Давидову. Давно скитается по пустыням горячо любимый мною народ. Не для себя я хочу власти над миром! Для своего народа и царства иудейского! – горячо отвечал ему на это Соломон.

– А знаешь ли ты, что за дерзость должен покарать я тебя? Разве не ведал ты, что одному только Господу, возможно, иметь все, а не человекам? – снова спросил его старец. И смиренно отвечал на это Соломон:

– Знал и это, Господь мой! Но горит в моем сердце такая великая любовь к угнетенному народу моему, народу, который многие лета со всяких царств изгоняли. Хочу я создать могущественное иудейское царство! Хочу ему великой славы на века. Жизни своей не пожалею для своего народа, лишь бы он процветал и благоденствовал! Для себя же ничего я не желаю, – искренне произнес он и с надеждой посмотрел на старца.

Однако на столь удивительные и чистосердечные слова Соломона старец расхохотался. Потому что не поверил он ни единому слову человеческому:

– Вижу что лукавишь ты передо мной, человек! Признайся мне, что не только народу своему желаешь ты могущества и процветания! Себе ты хочешь еще большей славы! Хочешь ты, правитель, чтобы помнили тебя и дела твои люди в веках, а также, чтобы всегда прославляли имя твое! Но говорю я тебе (Быт., 3:22): «Вот, Человек стал, как один из нас, знающим добро и зло. А теперь: как бы он не простер свою руку, и не взял бы также от Дерева Жизни, и не стал бы жить вечно!»

– Нет, Господь мой! Не хочу я жизни вечной после смерти детей моих! – горячо воскликнул Соломон. – Разве могу я быть счастлив, когда умрут те, кого я любил и люблю – дети и жены мои? Нет! – твердо произнес Соломон и отрицательно покачал головой.

Тогда задумался старец, услышав такие слова, а потом произнес:

– О! Великое человеческое заблуждение! Ты не желаешь быть подобным нам и не хочешь вечной жизни. Потому что не сможешь жить без тех, кто в конце концов состарится и умрет! Но скажи, зачем тебе помнить о них? Разве ты не знаешь, что каждое новое время родит своих прекрасных и юных дев? И каждая из них снова подарит тебе свою преданную любовь и ласку!

– Нет! Зачем мне иные девы, когда у меня их – огромный гарем! Прекрасные юные девы разделяют со мной ложе каждую ночь! Они наполняют мою жизнь любовью и страстью! Большего я в любви не хочу! Жизнь и цели мои – выше, чем земная любовь, Господь мой. Но больше чем жизни и любви, желаю я счастья моему народу!

И снова задумался старец в белых одеждах. Долго молчал он и хмурил свои брови, словно тайно прислушивался к мыслям Соломона. Потом произнес: