Сулажин

– Очухался? – сказал я, когда Громов начал мигать и щуриться. – Я мог тебя убить сразу. Но хочу, чтобы ты понял, кто тебя отправляет на тот свет. И за что. А еще я хочу, чтоб ты потрясся перед концом. Как тряслась Лана. Она знала, что ты за человек. И что ей не спастись.

Громов замычал, мотая головой. Мне понравилось, как он пучит глаза. Не хочет умирать, сволочь.

Я изложил ему всю нехитрую дедукцию – чтоб не воображал, будто он умнее всех на свете.

– Лана мне ничего толком не рассказала. Не успела. Но тебе со мной не повезло, повелитель больных душ. Ты зря не призадумался над моей анкетой. Я же написал там: «профессия – следователь». Или ты думал, что я от страха растерял все свои навыки?

Опять он попытался что-то сказать, задвигал бровями. Любо-дорого посмотреть. Если б только не шипастая пружина в животе – она вела себя всё агрессивней.

– Я тебе скажу, как было дело. У Ланы в жизни случилась какая-то беда. Может быть, тяжелый развод или еще что-то. Она была в депрессии, на грани самоубийства. – (Это я не домыслил – вспомнил, как она сказала «надо было самой».) – Испугалась, записалась к тебе на курсы. И попала на крючок. Ты ведь никого не выпускаешь. Ты вертишь людьми, как куклами. Не от страха смерти ты их избавляешь, а от имущества. Подбираешь только одиноких, у кого нет наследников. И потом выкручиваешь им мозги – чтоб они из благодарности перевели на тебя недвижимость. Мычи, мычи! – Я засмеялся, вдавливая кулак в живот, чтоб было не так больно. – Лана раскусила тебя и опомнилась, но было уже поздно. Ты уже не мог ее отпустить. Она ухватилась за меня, как утопающий за соломинку. Ей вообразилось, что парень с широкими плечами и рожей в шрамах может быть защитой от тебя. Ты тоже этого испугался. Вот и поставил точку. Заряд прозрачной взрывчатки на дверцу – и проблема снята, да?

Громов на несколько секунд закрыл глаза. Понял, что не выкрутится.

«Ах, Лана, Лана, – думал я. – Почему ты мне не доверилась? Пусть я полупокойник, но я бы успел тебя спасти. А теперь мне остается только отомстить…»

Я вынул из-за пояса пистолет, военный трофей. Щелкнул предохранителем. Глаза убийцы открылись. Они напряженно смотрели на меня.

– Ммы-ммы-ммы, – сказал Громов.

– Ладно. Я сниму скотч. На две секунды. Чтоб ты мог ответить мне на один вопрос. От этого будет зависеть еще одна жизнь. Твой обсосок, – я показал дулом на ассистента, – знал, что ты собираешься убить Лану?

До этого момента ассистент сидел тише мышки, только глазами хлопал, а тут тоже зугугукал, зашевелился.

– Коротко: да или нет?

Я наполовину отодрал клейкую ленту.

Громов быстро сказал:

– Вы видели, как она на меня посмотрела?

Выругавшись, я приклеил скотч обратно. При моей работе я повидал немало отморозков, но такой фантастической гадины еще не встречал. У него был шанс спасти своего помощника. Вместо этого Громов решил покуражиться – напомнить мне, как Лана приходила к нему прощаться. Наверное, надеялась его разжалобить. А он бросил ей вслед: «Не будем отвлекаться».

– Торжествуешь? – Я приставил ствол к его лбу. – Сгинь, нечисть.

* * *

– Лев Львович… – Я задыхался. Из-за этого речь получалась прерывистой. – …Очень больно. Капли все-таки убили сулажин. Я долго так не выдержу… Вы обещали…

– Черт, – сказал он. – Я тебя предупреждал! Опиши симптомы. Как будто в животе моток колючей проволоки, и она всё время распрямляется?

– Да. Вы мне поможете? Вы обещали, что я не буду мучиться. Что нужно сделать?

– Ты знаешь, я слово держу. Не волнуйся. Но, может быть, все-таки объяснишь, зачем тебе понадобилось идти на такой риск? Что за необходимость?

– Объясню. С удовольствием. Я еще и поэтому звоню… – Я подавил стон. – Знаете, Лев Львович, я нашел отличный способ умереть без страха.

– Какой?

– Совершил напоследок один хороший поступок. Освободил белый свет от ужасного мерзавца.

– Что значит «освободил»?

– То и значит. Приставил ему пушку ко лбу. И вышиб мозги. Вон, вся стена в брызгах. Заглядение.

Лев Львович вздохнул.

– Это у тебя, Николай, сухие галлюцинации пошли. Среди бела дня. Реакция на химическое подавление сулажина.

– А-а-а! – я подавился криком. – Пожалуйста! Всё, больше не могу! Помогите, иначе я себе тоже башку прострелю! Вы говорили, что это не слишком надежный способ…

– Есть способ лучше. Он у тебя в кармане. Если ты, конечно, не оставил сулажин дома.

– Нет. Он всегда со мной. Ы-ы-ы! Ради бога, Лев Львович… Что мне делать?

После короткой паузы он грустно сказал:

– Просто выпей сразу шесть таблеток. Через пять минут боль утихнет. Потом ты начнешь цепенеть, сознание станет угасать. Больно не будет.

Я ударил стаканом о графин, чуть не расплескал воду.

– …Всё! Выпил… – И заскрипел зубами. – Пять минут я как-нибудь вытерплю…

– Сядь в кресло, откинься назад, – инструктировал меня он. – Я буду всё время с тобой. До самого конца. Как и обещал. Пока ты сможешь держать трубку.

– Я ее положу и включу громкую связь… Так слышно?

– Да. Хочешь мне что-нибудь сказать?

– Это не галлюцинация. Я действительно убил Громова.

– Господи, он-то в чем перед тобой провинился?