Сулейман Великолепный и его «Великолепный век»

Торговля тоже была строго регламентирована. Законы устанавливали число лавок на каждом рынке, количество и качество товаров и цены на них. Регламентация, равно как высокие государственные и местные налоги, тормозила развитие свободного внутреннего товарообмена. Преимущественно натуральный характер крестьянского хозяйства, в свою очередь, ограничивал возможности развития ремесла и торговли из-за ограниченности платежеспособного спроса основной массы населения. На местах существовали рынки, на которых ремесленные товары обменивались на сельскохозяйственную продукцию. Но эти рынки функционировали только раз в неделю или два раза в месяц, а порой и реже. Внутренние области Малой Азии почти не торговали с внешним миром. Ведь турки мало занимались торговлей. Во внешней, а отчасти и во внутренней торговле большую роль играли жившие за пределами Османской империи дубровницкие, венецианские, генуэзские, немецкие купцы. Турецкое правительство поощряло ввоз промышленных товаров из-за границы, предназначенных прежде всего для нужд султана и его двора, армии и флота, крупных феодалов, богатых купцов и других жителей городов. Оно предоставляло иностранным купцам торговые привилегии, снижало для них пошлины на ввоз и вывоз товаров. Все это значительно затрудняло деятельность местного купечества из иудеев, армян и представителей других христианских народов и наносило ущерб развитию ремесел внутри Османской империи. Но Сулеймана Великолепного такое положение вполне устраивало. Его интересовали лишь те ремесла и мануфактуры, которые были непосредственно связаны со снабжением армии и флота. Для султана было удобнее закупать предметы роскоши и другие необходимые товары в Европе, чем поощрять их производство внутри империи. Сулейман стремился сохранить военно-ленную систему, которая, как он понимал, в значительной мере подрывалась развитием товарно-денежных отношений в самой Османской империи. Он хотел сохранить Турцию аграрной страной, где развиваться должно лишь военное производство. В результате складывалась парадоксальная ситуация. То, что Сулейман захватывал в Европе в виде военной добычи и дани, он потом вынужден был с избытком возвращать в Европу в виде платы за европейские товары. При этом и ремесло, и мануфактуры в Турции значительно отставали от европейских мануфактур как по уровню технической оснащенности, так и по уровню социального развития. Применительно к XVI веку о мануфактурах в Турции можно говорить лишь чисто условно. Производства, аналогичные европейским мануфактурам, существовали для производства пушек и мушкетов и строительства кораблей. Но все они находились в полной собственности султана, а их работники были теми же ремесленниками, подпадавшими под все цеховые ограничения. Суконные мануфактуры в Турции при Сулеймане не развивались, так как не могли выдержать конкуренцию с европейскими. Сукно для пошива формы солдатам и матросам приходилось закупать за границей.

В Турции сохранялись и весьма архаические формы экономики. В Стамбуле, Эдирне, в анатолийских городах и в Египте существовали невольничьи рынки, где торговали рабами. Оттуда поставляли и женщин в гаремы султана и крупных сановников, и домашних слуг в дома состоятельных турок. Впрочем, рабов в империи почти не было. Ведь для того, чтобы освободиться из рабства, христианам достаточно было перейти в ислам. А мусульман обращать в рабство запрещал Коран, поэтому их не привозили на невольничьи рынки империи. Эти рынки имели значение лишь для пополнения гарема крупных вельмож и других более или менее состоятельных мусульман. Кроме того, иностранцы-христиане нередко выкупали своих соотечественников и соотечественниц.

Главным на невольничьих рынках была торговля невольницами. Спрос на рабынь был велик, причем не со стороны султанского сераля, который располагал собственной системой пополнения за пределами Стамбула, а со стороны крупных правительственных чиновников и богатых горожан.

Большим гаремом располагал любвеобильный Аяс-паша. Барбаросса тоже брал в жены женщин в каждом порту. Но руководители государства, такие как Ибрагим, Рустам, Соколлу, Пьяли и другие, взяв себе в жены женщину из семьи султана, были вынуждены оставаться моногамными.

Подавляющее большинство мусульманских жителей Османской империи просто не располагали средствами, чтобы содержать больше одной жены. Французский автор Жан Палерн писал: «Мало мужчин, имеющих более одной жены, если они не богаты». В самом деле, турки в подавляющем большинстве были моногамны, и их семейная жизнь, если не считать некоторых обычаев, мало отличалась от европейской.

Как сообщал французский путешественник Белон, «мужчины ведают домашним хозяйством, не подпуская к этому занятию своих жен, которые обязаны заботиться только о детях, да еще жить в мире. Это прямо противоположно порядкам, принятым у латинян, чьи жены или матери не только распоряжаются по своему усмотрению всем, что имеет отношение к домашнему хозяйству, но командуют и слугами, а это делает их подлинными хозяйками и госпожами в доме».