Сулла бы одобрил

– Стой, – ответила она резко. – Надо дать показания. Ты сидел в авто и сопел в две дырочки, как и положено интеллигенту. Ради подруги прикрою твое фанфаронство. А потом уедем, это быстро.

Молодец, в самом деле объяснила коротко и четко, я дождался ее кивка в сторону автомобиля, сел на прежнее место, она молча развернула его на пятачке, вырулила ко входу.

– Так кто же ты?

Я ответил мирно:

– Хлопец твоей подруги. Немолодой, правда, но все еще хлопец. Местами вообще хлопчик, ты обещала проверить.

– Обещала?

– И чего-то там лишить.

– А еще не лишила?

– У меня быстро восстанавливается, – сообщил я скорбно. – Грустно.

Автомобиль выскочил на улицу, движение плотное, автопилот запротестовал, вывел на экран статью Уголовного Кодекса и заставил снизить скорость.

Она, не отрывая взгляда от дороги, сказала с напряжением в голосе:

– Я же сразу заподозрила, что скрываешь что-то! А ты так умело отмазывался!

– Что хочу и тебе вдуть? – спросил я. – Ну, это вроде бы не преступление, ты же не в форме.

Она бросила на меня косой взгляд.

– А ты хочешь?.. Это можно и без стрельбы. Но дело даже не в стрельбе…

Я спросил любезно:

– А в чем?

Она сказала с тем же напряжением:

– У тебя даже пульс не подпрыгнул, я же чувствую!.. Сейчас не к психоаналитику побежишь в ужасе, а с удовольствием сожрешь большой бифштекс, да еще поперчишь и посолишь…

Я спохватился:

– Это идея!.. С утра ничего не лопал. Высади меня вон там на углу, харчевня вроде бы открыта.

Она промолчала, но спустя мгновение повернула руль, автомобиль припарковался у бордюра.

– Спасибо, – сказал я и, взявшись за ручку двери, открыл, а Рафаэлла также молча вышла со своей стороны.

– Ты тоже? – спросил я.

– Как ты угадал? – спросила она с сарказмом.

Я любезно отворил перед нею дверь в харчевню, раз не в форме, то как бы женщина, зал небольшой, шесть столиков, только два заняты.

Она прошла к дальнему, села по-мужски, так чтобы держать в поле зрения входную дверь, что лишний раз доказывает: силовые структуры – мужское занятие.

Подбежала официантка, Рафаэлла сказала мрачно:

– Один бифштекс, блинчики с творогом и крепкий кофе. Нет, кофе два.

Официантка удалилась, я поинтересовался:

– Бифштекс поделим?

Она покачала головой.

– Мне сейчас в горле застрянет. Даже насчет кофе не уверена.

– Хорошо, – сказал я с удовольствием. – Не люблю делиться.

Она сказала так же сумрачно:

– Это заметно.

Я нарочито поперчил и посолил, чтобы польстить ее самолюбию, вон как все сказала точно, хотя бифштекс и так вполне, взял нож и вилку.

Наши взгляды встретились, я улыбнулся как можно дружелюбнее.

– Расслабься. Эти трое не стоят того, чтобы переживать за них.

– Я не за них, – возразила она. – А вот ты почему такой спокойный? Ты же людей убил.

Я отрезал ломоть горячего пахнущего мяса, подцепил на вилку, она ждет ответа, я ответил как можно интеллигентнее:

– Это же просто отходы общества. Они не производят никакого валового продукта, только отнимают у тех, кто производит. Их все равно нужно как-то изымать из племени. Как животных с изъянами. Чтобы породу не портили.

Она смотрела исподлобья, сказала сухо:

– Интересный взгляд. Очень даже напоминает чьи-то речи.

– Зря, – сказал я обидчиво. – Мне кажется, высказываю их первым. Отходы могут быть любого цвета кожи, пола, религии и сексуальных предпочтений. Если не приносят пользу обществу, а только вредят, их нужно изымать. Даже не дожидаясь с их стороны преступлений. По-моему, до меня такие умности никто в мире не высказывал! А ты говоришь, что я только красивый!

Официантка принесла на широком подносе две чашки кофе и крохотные фирменные пирожки, сочные и сладкие, я помог перегрузить на стол.

Она невесело усмехнулась, но взгляд с прежней интенсивностью сканировал мое лицо.

– Так ты кто?

– Фрилансер, – ответил я. – Можешь проверить. Вчера сдал одну работу в «Электрик Компани», получил солидный гонорар, могу сводить в ресторан, а уже потом вдуть, как ты добиваешься.

– Я не добиваюсь, – возразила она, – просто не могу устоять перед натиском с твой стороны.

– А у меня мощный натиск? – спросил я.

– Раз не могу устоять, – сообщила она, – то очень. В нашем отделе никому еще не удалось, хотя я в постели хороша.

– Твое мнение или по отзывам?

– По отзывам, – сообщила она с надменностью. – Что совпадает с моим. Я бываю объективна.

Я с удовольствием поглощал хорошо приготовленное мясо, хотя оно собирается в полости, который я назвал желудком, пищеварительную систему еще не сварганил, потом съеденное выброшу, но вкусовые рецепторы настроил правильно.

Она наконец-то решилась взять чашку с кофе в обе ладони, то ли чтобы я не увидел, как дрожат пальцы, то ли сосуды от пережитого сжались так, что конечности похолодели.

– Хороший кофе? – спросил я. – Тогда и эту харчевню возьму на заметку.

– Плохо знаешь город? – спросила она.

– Плохо, – согласился я. – Люблю работу, а не достопримечательности старины. Тошнит, когда самодовольные идиоты, мнящие себя культурой, начинают восторгаться старыми камнями древних стен только из-за того, что их положили пять веков тому.

Она сказала медленно: