Султан и его гарем

Надо было быть осторожнее. Но она должна употребить все средства, чтобы в эту же ночь совершить бегство. Она напрягла все усилия и с еще большим рвением принялась за работу. К счастью ее, Будимир весь день и вечер не показывался, с наступлением ночи отверстие было так велико, что она могла проскользнуть в него. Не медля ни секунды, она пробралась в коридор, вложив задвижку обратно в дверь, Сирра проскользнула на лестницу и спустилась вниз.

Но вот, подойдя к высоким крепким дверям, которые внизу отделяли лестницу от сеней, она услышала шаги палача.

Затаив дыхание, она прислушивалась. Сердце замерло в ней от испуга и ожидания.

Простояв несколько минут, она вскочила на широкие перила и по ним поднялась до маленького окошечка наверху двери. Для всякого другого не было бы никакой возможности влезть так высоко, но для Сирры не было препятствия, которого она не сумела бы преодолеть. Окно не открывалось – это было досадно!

К тому же наверху не на что было опереться, так что Сирра должна была сейчас же спрыгнуть. На дворе бушевал ветер. Комната палача была далеко, она могла отважиться разбить стекло. Пленница снова взобралась наверх и решительно выдавила стекло – зазвенев, полетели вниз осколки. Сирра прождала минуту – дольше держаться она не могла – никто не приходил, Будимир не услышал шума.

Проворно, как кошка, пролезла она в образовавшееся отверстие, держась рукой за внешний край двери. Затем она освободила руку и спрыгнула на плиты больших сеней, откуда расходилось несколько коридоров.

Она была спасена. Палач не являлся. Тихонько прокралась она к большим дверям башни и осторожно отодвинула задвижку. Теперь открылись перед нею двери темницы! Она вышла на свободу и так же тихонько притворила за собою дверь.

Быстрыми шагами миновала она двор, подошла к маленьким воротам в наружной стене, так же осторожно отодвинув засов. Затворив за собою ворота, не теряя ни минуты, она опрометью бросилась через поле, чтобы ближайшей дорогой добраться до берега, переправиться в Беглербег и там в султанском дворце отыскать Гассана-бея.

На берегу она нашла много лодочников и переехала в Беглербег.

До сих пор все как нельзя лучше удавалось ей.

Теперь наступало главное дело: нужно было при содействии Гассана-бея убедить султана в низких замыслах и интригах Мансура-эфенди.

Сирра счастливо пробралась мимо стражи во двор, проскользнула в галерею, где взад и вперед шныряли слуги. У одного из них она спросила о Гассане-бее. Он поспешил наверх узнать, был ли тот во дворце.

Но в ту минуту, когда невольник вернулся с ответом, что Гассана там нет, Гамид-кади в сопровождении двух слуг вошел в галерею дворца, направляясь в это позднее время в покои султана.

Вдруг он увидел перед собою Сирру. На минуту он остолбенел от удивления – неужели это ужасное создание имело двойника? Как попало оно сюда, тогда как должно было сидеть в тюрьме палача?

Заметив кади, Сирра страшно испугалась, но со свойственным ей присутствием духа сейчас же хотела ускользнуть от него и потихоньку выбраться из галереи.

Но Гамид-кади дал знак своим слугам схватить ее, что им удалось сделать уже на дворе. Затем он приказал им отвести пойманную к палачу, так что к рассвету Будимир снова имел в своих руках ускользнувшую от него жертву.

На этот раз он позаботился поместить ее в более надежную тюрьму, чтобы она еще раз не убежала от него, и сам принялся караулить свою жертву.

Кади отправился к султану представить ему на утверждение приговор, присудивший ложную пророчицу к смерти на виселице, и Абдул-Азис скрепил его своею подписью. Он боялся пророчества, заранее предсказавшего ему скорое низвержение с престола, и думал уничтожить его действие, бросив в тюрьму и казнив пророчицу.

На следующий вечер, тотчас после заката солнца, пророчица должна была быть повешена на той площади, вблизи которой совершила она свое мнимое преступление над старой Ганнифой, так как никто не хотел и слышать ее оправданий.

Перед деревянными воротами Скутари, на песчаном обнаженном холме палач построил виселицу, форма которой знакома каждому и на которую всякий смотрит не иначе как с тайным ужасом.

В отсутствие свое Будимир поставил своего помощника перед дверью камеры, где была Сирра, чтобы на этот раз уже не выпустить ее из рук, а сам принялся за работу. Сначала он полагал, что лжепророчица будет сожжена, и приготовил уже все нужное для устройства костра.

Теперь же ему нужно было только поставить виселицу, что было для него делом привычным.