Султан и его враги. Том 2

Напрасно Лаццаро целые дни бродил по пустыне, надеясь найти караванную дорогу или какой-нибудь оазис. Куда бы он ни шел, нигде не находилось ничего подобного.

Он с ужасом ожидал того дня, когда кончатся его съестные припасы.

Однажды вечером, гоняясь за антилопой, Лаццаро лопал в ту каменистую часть пустыни, где потерял след Золотых Масок. Бродя по ней, он неожиданно попал в небольшую долину, где росло несколько пальм. Это место показалось ему раем, и его радость еще больше возросла, когда он заметил вдали приближающегося человека.

Он уже хотел крикнуть, но вдруг голос замер у него в груди. Человек, шедший по долине, был ему знаком, грек не мог ошибиться — это был Мансур, загорелый от солнца и с ружьем за спиной…

Лаццаро прилег, чтобы, не будучи замеченным Мансуром, наблюдать за ним. Грек не ошибся, это был действительно Мансур. У него был построен среди деревьев шалаш, и теперь он возвращался в него с охоты.

Итак, Мансур тоже был здесь! Он разделял с Лаццаро одиночество пустыни!..

XXX. Смерть принцессы

Принцесса могла быть вполне довольна: Сади-паша был навсегда изгнан султаном! Кроме того, говорила она себе, если Сади действительно снова соединился с Рецией, чего она, впрочем, наверняка и не знала, то их счастье было навеки омрачено тем, что у них не было их ребенка, и это счастье никогда не могло вернуться, так как принцесса была уверена, что их ребенка нет в живых.

Однажды утром, когда принцесса приказала позвать к себе Эсму, ей доложили, что та неожиданно сильно заболела.

Рошана так привыкла к своей верной служанке, что была сильно раздосадована ее болезнью.

Сильная горячка лишила Эсму сознания, и в бреду она произносила дикие, бессвязные слова.

Принцесса приказала позвать к Эсме доктора, но последний выразил мало надежды на выздоровление. В те минуты, когда Эсма приходила в сознание, на нее нападал такой страх, что горячка еще больше усиливалась. Тогда она говорила о ребенке в лодке, об ужасной буре, о страхе перед принцессой и снова впадала в бред, в котором большую роль играла бурная ночь.

Наконец молодая девушка начала, казалось, поправляться, потому что в одно прекрасное утро она была вполне спокойна и совершенно пришла в сознание, но доктор покачал головой и объявил, что это улучшение обманчиво и что к вечеру больной уже не будет в живых.

Эсма тоже, казалось, чувствовала это, тем не менее она не жаловалась, а спокойно покорилась судьбе, но у нее было только одно желание: сообщить перед смертью одну вещь принцессе.

Когда принцессе донесли о последнем желании умирающей, она согласилась исполнить его и отправилась в комнату Эсмы, которую предварительно как следует проветрили.

Увидев принцессу, Эсма громко зарыдала.

— Я не могу умереть, принцесса, не сделав тебе одного признания, — вскричала она.

— Признания? — сказала Рошана, подходя к постели. — Говори, в чем ты хочешь мне признаться?

— Обещан простить и помиловать меня, принцесса. Сжалься над умирающей.

— Будь спокойна, я прощу тебя. Если ты что-нибудь тайно похитила у меня, то я слишком богата, а ты достаточно наказана угрызениями совести.

— Я ничего не похищала у тебя, повелительница, я только не исполнила одного твоего приказания!

Принцесса не подозревала, что это было за приказание.

— Это я тоже могу простить, — сказала она.

— О, благодарю, благодарю тебя, повелительница! — вскричала Эсма. — Если ты прощаешь меня, то я умру спокойно. Мне тяжело было хранить эту тайну, но если я поступила несправедливо по отношению к тебе, то не по отношению к несчастному ребенку…

— Какому ребенку? — вздрогнув, спросила принцесса.

— Ты приказала мне убить ребенка, который был отдан на попечение садовнице Амине!

— Говори! Что же ты сделала?

— Я не убила его!

— Ты оставила его в живых?

— Я была не в состоянии своими руками утопить малютку!

— Ты — неверная служанка! — в неописуемом гневе вскричала Рошана. — Ты не исполнила моего приказания!

— Сжалься! — прошептала Эсма слабым голосом.

— Говори, что ты сделала?

— Я принесла ребенка на берег. О принцесса, это была ужасная ночь, с той ночи я не нахожу себе нигде покоя! Гром гремел, и молния поминутно освещала небо, я не могла бросить ребенка в волны, я положила его в лодку, отвязала ее от берега и пустила на волю ветра и волн…

— Правда ли это? Не лги в последние минуты! — сказала принцесса.

— Клянусь тебе! Ветер и течение увлекли лодку с ребенком в открытое море!

Рошана вздохнула свободно, как будто с нее сняли огромную тяжесть.

— В таком случае он нашел смерть и без твоей помощи, — сказала она.

— Я и сама так думала, но садовница Амина сказала мне еще до моей болезни, что Черный гном, которую она встретила на улице, уверяла ее, что ребенок спасен!

— Черный гном? Не дочь ли это галатской толковательницы снов?

— Да, принцесса. Но, — продолжала Эсма слабеющим голосом, — умоляю тебя, прости меня…

— Как я могу тебя простить, — вне себя от ярости вскричала принцесса, — когда твое решение не исполнить мою волю может иметь ужасные последствия, одна мысль о которых заставляет меня трепетать! Если дитя действительно живо… Если его спасли…