Султан и его враги. Том 2

Увидев это угрожающее движение, Лаццаро поспешил спрятаться за деревом.

Послав вслед ему пулю, принц наклонился к стоявшей перед ним на коленях Реции.

— Ступай в мой дворец, Реция, там ты будешь в безопасности, — сказал он. — Не бойся ничего. Никто тебя не потревожит там. Даже я сам не войду к тебе без твоего позволения.

— Остановись, принц! Я не могу на это согласиться! — отвечала Реция. — Ты слишком добр и великодушен! Я не заслуживаю этого. Будь счастлив! Ты никогда больше не увидишь меня.

В эту минуту принц и Реция были в нескольких шагах от домика сторожа.

— Ты не должна жить в этой убогой хижине, — сказал принц, — умоляю тебя, Реция, следуй за мной!

— Я не могу принадлежать тебе, принц, я должна уйти! Я больше не свободна. Прощай, ты больше меня не увидишь!

С этими словами она исчезла в дверях дома.

— Я буду искать тебя — и найду! — вскричал принц.

X. Адмирал Страдфорд

В одном из салонов своего роскошного дома леди Страдфорд принимала знатного француза, которого прежде, однако, заставила довольно долго ждать счастливой минуты, когда ему можно будет увидеть ее. Это был не кто иной, как французский посланник.

— Милости просим, маркиз, — сказала, входя, леди Сара, протягивая гостю руку, которую тот почтительно поцеловал.

— Я принес вам билет в ложу на скачки в Дерби, — сказал маркиз. — Она самая лучшая из всех.

— Какая любезность с вашей стороны, маркиз!

— Ваш поступок еще любезнее, — сказал маркиз, указывая на розу, украшавшую голову леди Страдфорд. — Или, может быть, это другая?

— Нет, эта роза из того букета, который вы мне прислали.

— Знаете вы, откуда она?

— Таких нет теперь в нашем туманном Лондоне.

— Она из моего божественного Парижа. То есть не прямо оттуда, а из моих оранжерей, которые находятся в окрестностях. Как вам понравилась вчера примадонна?

— Я не была вчера в опере.

— Нет? Что с вами, мой дорогой друг, вы, кажется, чем-то опечалены. Доверьте мне ваше горе, я сделаю все, чтобы утешить вас…

— Все! — прервала насмешливо Сара. — Остановитесь, маркиз!

— Как, миледи? Неужели я дал вам повод сомневаться во мне? Вы не в духе? — продолжал маркиз. — Это делает вас еще прекраснее, так что я безропотно покоряюсь.

— Вы говорите «не в духе», маркиз! Я убедилась вчера, что у меня нет ни одного друга.

— А! Теперь я понимаю. Всему виной та бумага, которую вы просили вчера. Но скажите мне, пожалуйста, зачем она вам?

— Я держала пари.

— Пари?

— Ну, да!

— С кем?

— С одной дамой.

— Но что это может значить — пари о дипломатическом документе, да еще с определенным номером? Кстати, какой это номер?

— Семьсот тринадцать.

— Право, не часто встречаются пари о номере!

— Номер здесь назначен совершенно случайно.

— А! — заметил, смеясь, маркиз. — В таком случае мы можем смастерить этот номер семьсот тринадцать.

— О, нет! Этого нельзя! Мне нечего и говорить после того, как вы вчера объявили мне, что я могу требовать ваше сердце, ваше состояние — все, кроме этой бумаги. Она же нужна мне как доказательство.

— Не будьте несправедливы, Сара! Не ворчите на меня. Что вы хотите сказать? Дело идет о пари, о доказательстве. Доказательстве чего?

— На прошлой неделе у меня был разговор с одной дамой относительно вас.

— Меня?

— Да, вас! Эта дама оспаривала у меня ваше внимание. Дело дошло до пари, и я обещала доставить доказательство вашего ко мне внимания. Я должна была попросить у вас какую-нибудь бумагу из вашего архива или копию с нее. Назначен был номер семьсот тринадцать. И теперь результат этого таков, что я вижу, что ошиблась в вас, и, значит, проиграла пари.

— Но что за странная идея пришла вам держать пари о бумаге. Отчего вы не назначили вместо этого какой-нибудь убор, экипаж лошадей?

— О лошадях и уборах держат пари разбогатевшие лавочницы, маркиз, — возразила оскорбленным тоном Сара. — Для нас нужно что-нибудь не совсем обыкновенное. Теперь я знаю, что я ошиблась в вас.

— Но, друг мой, обдумайте хорошенько…

— К чему? — прервала Сара. — Разве теперь уже не все ясно?

— Ищите какое-нибудь другое доказательство. Вы знаете, что я готов положить к вашим ногам все.

— Все! Опять все! — сказала с насмешливой улыбкой Сара. — Это все, все равно что ничего. Поэтому-то я и требую от вас эту ничтожную бумагу, не имеющую никакого значения!

— Вы называете ничтожными государственные бумаги!

— Но ведь нужна только копия.

— Нет! Это невозможно!..

— Довольно, маркиз, перестаньте говорить об этом, — прервала поспешно Сара.

— Вы сердитесь на меня, мой друг?

— Нет, — сухо ответила Сара.

Маркиз пытался было продолжать разговор, но Сара ясно дала понять ему, что его присутствие для нее нисколько не приятно.

— Я оставляю вас, миледи, надеюсь, что ваша немилость будет непродолжительна.

— Она продолжится до тех пор, пока я буду чувствовать, что ошиблась в вас.

— Сара!

— Милостивый государь!

— Я вижу, сегодня ничего нельзя от вас добиться. До свидания, мой дорогой друг!

Маркиз вышел.