...султан моей души (СИ)

— Задумки Аллаха всё чаще непонятны для меня. Он иноверец, но я видел, как вы смотрите друг на друга, — а ещё султан догадывается о секретных встречах. — Если он утвердится на троне и останется добрым другом османов, я подумаю, что можно сделать, — Лале обернулась, спиной прижавшись к перилам. Дядя улыбался, вокруг глаз собрались морщинки. — Ведь только Аллах ведает, что будет преступлением, отказать тебе или согласиться, — Лале кинулась к нему и крепко обняла. Сейчас он был простым и любящим дядей, а не правителем всего мира.

— Спасибо, да будет на то воля Аллаха, — мужчина крепко обнял племянницу. После они поговорили ещё немного о школе, о встрече нового года.

— Может, поможешь организовать праздник? Ты уже такая взрослая, почему бы и не заняться гаремом? — ему станет куда спокойнее, если во главе гарема будет Лале, а не кто-то из фавориток.

— Как пожелаете, — служанки снова переглянулись. Уважаемая всеми госпожа теперь обладает неоспоримой властью. Кажется, им станет легче жить.

После ужина султан пожелал остаться один. Он дал обещание племяннице и будет надеяться, что успеет исполнить его. Осталось подумать о Мехмеде. Ему нужно подыскать жену, дочь уважаемого в государстве человека. Человека, который мог бы осадить будущего султана, сдержать его неуправляемую натуру. И невестка должна быть такой.

А Лале поспешила к себе, служанки не успели догнать, чтобы поздравить. Она забежала в свои покои, где Зара сидела над каким-то старым свитком. Хатун подняла голову и, увидев радостную госпожу, подошла к ней. Девушки взялись за руки, сели на кровать. Лале поспешила рассказать ей, как прошёл ужин.

— Султан дал добро? — Зара выпучила глаза: кажется, свершилось невозможное. — Моя госпожа, иншалла, вы будете счастливы, — Лале закивала и обняла подругу. А Зара, помнившая то ужасное гадание, не стала напоминать.

Они проболтали до утра, а потому засыпали на уроках. Ходжам Мустафа разозлился не на шутку и выгнал обеих. Но видел, как светилось лицо любимой ученицы. Как только девушки покинули класс, он улыбнулся. Ему тоже было интересно, что же произошло.

Идя по саду, они наткнулись на Аслана, рядом с которым шёл гонец. Не турок. Одежда такая знакомая… от Влада? Девушки пошли к нему навстречу. Аслан, заметив их, велел посланцу отвернуться и поспешил к ним. И увести тоже поспешил. Гонец направился дальше за евнухом.

— Что такое? На тебе лица нет, — о, Лале, он чувствует себя таким виноватым. Потому что улыбка перестанет озарять твоё лицо. Зара, почуяв неладное, ненавязчиво подхватила госпожу под руку.

— Хуньяди вместе со своим ставленником пошёл на Валахию, — он сглотнул и шумно выдохнул. А потом быстро произнёс только два слова: — Влад исчез, — и отвёл взгляд. Как будто бы он мог что-то сделать.

— Исчез? — переспросила Лале и повернула голову к Заре, та смотрела с сожалением.

— Его сместили, но ему удалось покинуть княжество, а дальше… — Лале вырвала руку и побежала. Просто побежала, как будто можно было что-то изменить. Ноги привели её в домик Хюмы-хатун. Гюзалик залаяла, но хозяйка пробежала мимо. Она за ней.

Добравшись до тайника, Лале достала другой, уже готовый портрет Влада Дракулы, человека, которого полюбила. И чья участь теперь неизвестна. Неужели ей снова останется только одно — смотреть на портрет?

О словах гадалки она не вспомнила. Какая разница теперь? Он может быть мёртв, а об этом и не узнают. Чего ждать? Гюзалик оглянулась на двор, залаяла, и Лале поспешила спрятать портрет. Выйдя во двор, она увидела наставницу. Та смотрела с пониманием и грустью. Женщина раскрыла руки, и девушка кинулась в её объятия. И Шахи-хатун стала медленно раскачиваться из стороны в сторону:

— Поплачь, ненаглядная, поплачь…