Сумасшедшая любовь

Он потянулся ко мне через стол, но не так, как будто хотел пожать мне руку. Его рука лежала ладонью вверх, такая уязвимая. Я потянулась к нему в ответ, и он сжал мои пальцы.

– Я не хочу начинать сначала. Я хочу продолжить.

От его слов у меня закружилась голова. Я заморгала, закрыла глаза и склонила голову набок. Когда я открыла глаза, Зайон подался ко мне и ощупал мой лоб.

– Нам надо идти. – Он отодвинул стул и предложил мне взять его за руку.

Мне хотелось просигналить Зайону гигантскими семафорами и дать ему понять, что я в порядке. Но я не смогла бы так легко объяснить ситуацию Зайону или Мике. «Эй, Зайон. Все в порядке. Я просто переживаю из-за того, что сказал Мика, хотя уверена, что инсулиновый шок для тебя проявляется так же».

Мика вскочил, когда я встала.

– Минуточку. Дайте мне хотя бы вызвать мою машину.

Когда Мика набирал сообщение, Зайон дал мне сумку. Я бросила на него испепеляющий взгляд, хотя он действовал из наилучших побуждений.

– Я в порядке, Зайон. Честное слово.

Мика повлек нас вниз по лестнице через толпу и вывел на ночную улицу.

– Мой водитель будет здесь через секунду.

Он сунул руку в карман куртки и выудил пачку сигарет.

Он закурил, и я отстранилась от него на пару футов – такова была моя привычка. Он выпустил облако дыма, потом бросил сигарету на землю и затоптал ее.

– О, точно. Не пьем и не курим.

Я в ярости посмотрела на него.

– Я не девочка-отличница, если ты вдруг так решил. – У меня задрожал голос, и я почувствовала себя идиоткой. На глаза навернулись слезы, но я не хотела, чтобы Мика вообразил, как будто я собираюсь плакать из-за него. И я прошла по улице и повернулась к нему спиной, глубоко дыша, чтобы успокоиться. Неужели если я не хочу стоять в облаке дыма, мне не место на вечеринке рок-звезды?

Мика положил руку мне на плечо.

– Нет, я не имел в виду, что…

– Вы Мика Синклер? – Пара девушек в коротких юбках, с глубокими декольте и на высоких каблуках атаковала Мику.

Мика повернул голову и ответил:

– Что? Да.

Рыжеволосая сказала блондинке:

– Я же тебе говорила. – Она откинула волосы назад и подошла ближе. – Боже, а в жизни вы еще симпатичнее.

На улице появилась машина, и я поднялась на тротуар. Рука Мики упала с моего плеча.

– Можно сделать с вами селфи?

Я даже смотреть на это не могла. Я мечтала, чтобы машина быстрее подъехала и я могла бы спрятаться и уехать, но дорога была забита такси. Я подумала о том, чтобы взять одно из них, но все были заняты.

– Простите. Сейчас неподходящий момент. – Мика подошел ближе ко мне, отдаляясь от девушек.

– О, пожалуйста. Одна маленькая фотография. – Блондинка подобралась к Мике, повернувшись ко мне спиной, и обняла его за талию, не потрудившись спросить, можно ли его трогать. Как будто он картонная фигура, а не живой человек.

– Вы что-то имеете против? Вы перебили меня в середине разговора. – Мика вывернулся из ее объятий, как раз когда подъехала машина.

Зайон открыл для меня дверь, и я наклонилась, чтобы залезть внутрь, но Мика поймал меня за руку и спросил:

– Эй, все в порядке?

Я отвернулась, чтобы он не увидел слез, которые уже капали. Зайон толкнул меня на заднее сиденье и бросил через плечо:

– Не в порядке, Мика. Она диабетик.

Сами собой мои глаза устремились на Мику, чтобы посмотреть, как он отреагирует. На мгновение он открыл рот, сдвинул брови, обдумывая все, что знал обо мне. Я не хотела наблюдать за тем, как он заново пересматривает каждый эпизод общения со мной теперь уже через призму заболевания, поэтому отвернулась и залезла в машину.

Зайон последовал за мной и закрыл дверь.

– Слушай, если он не отнесется к этому спокойно, он все равно тебе не подходит.

Я закрыла лицо руками, а Зайон потрепал меня по плечу.

Машина не тронулась с места, я подняла голову и увидела, как дверь с моей стороны открылась и Мика засунул голову в салон.

– Для одного козла местечко найдется?

Я вытерла глаза рукавом.

– Ты не козел, Мика. Ты просто не знал.

– Но теперь знаю. Можно поехать с тобой? Можно начать все сначала?

Я подвинулась, чтобы освободить для него место. Он закрыл дверь и сказал водителю, куда ехать. Он положил руки на колени и уставился на них.

– Прости, Джо.

– За что?

– За что простить? – Он сменил позу так, чтобы смотреть мне прямо в глаза. – Не знаю, за что, но я как будто все говорю и делаю не так. Ты так мне нравишься, а потом вот это все… – Он махнул в направлении бара, который мы уже оставили далеко позади. – Поэтому прости.

– Ты не мог ничего с этим поделать.

Он обнял меня и притянул к себе.

– Я знаю, со мной невозможно находиться.

Тут я расхохоталась. Это была полная противоположность правде, и вдруг мне захотелось расслабиться и отдаться ему, но внутри меня проснулся секьюрити. И он был весьма напряжен.

– А почему ты так мил?

– О, я думал, это очевидно. Ты мне действительно нравишься.

– Но ты едва знаешь меня.

Он наклонился вперед, чтобы увидеть Зайона.

– Можешь дать мне рекомендацию?

Зайон рассмеялся.

– Ага.

– А Джози Уайлдер из Джорджии можешь порекомендовать?

– Так точно.

– Она фотографирует для желтой прессы?

– Действительно.

– Она плоха в своем деле?

Зайон выпалил: