Сумасшедшая шахта

Выйдя из ресторана, мы подошли к моей, пардон, Юдолинской машине и начали обсуждать происшедшее и пришли к выводу что мы на "крючке". У мафии или у компетентных органов. В заключение я рассказал ребятам о подозрительном поведении инвалида Валеры, но они лишь посмеялись надо мной. Впрочем, смеялись они ровно до того момента, как я указал им глазами на инвалидную коляску, прячущуюся за будкой "Союзпечати" и выглядывающую оттуда же неукротимо-трясущуюмся голову ее любопытного хозяина. А когда оказалось, что наш "Жигуленок" взломан и подвергся досмотру, наше настроение и вовсе упало...

Мы быстро и без разбора закупили продукты и спиртное и поехали в мою кавалеровскую ставку. Но, подъезжая к ней, я сообразил, что хозяин дома в разговоре (который, видимо, интересует очень многих) будет лишним и мы свернули не к дому, налево, а направо, к берегу Кавалеровки и расположились там на лужайке близ местной достопримечательности - Скалы Любви.

- Скала Любви? Очень интересно! - сказал Борис узнав от меня название этой семидесятиметровой пластины известняков, поставленной на попа древними подводными оползнями. - А почему? На ней занимаются любовью?

- Вообще-то на топографических картах она называется Дерсу - под ней впервые встретились Арсеньев и Дерсу Узала. А местные ее так называют потому, что время от времени с нее упадают несчастные девушки, - сказал я трагическим голосом.

- Тогда предлагаю разместиться прямо под ней. Может, хоть одна упадет мне на колени, - предложил Борис, задрав голову к вершине скалы.

- На голову она тебе упадет, на голову, - расхохотался Баламут, копаясь в сумке со спиртным. - Несчастные девушки всегда падают на чьи-нибудь головы... Давайте, не будем потому суетиться и приступим к банкету прямо здесь и прямо сейчас.

Посмеявшись, мы быстренько расстелили на траве чехол от машины, нарезали копченого палтуса и, деловито чокнувшись, выпили.

После того как стакан "Дербента" согрел желудок, я закурил и, опершись спиной о машину, начал рассказывать о событиях последних двух недель. Ребята меня почти не перебивали. Лишь когда они узнали мое нынешнее имя, Борис саркастически расхохотался и сказал:

- Костик! Инка, наверное, тебя Костик-хвостик зовет? Скажи, что я не прав!

- Нет не зовет... - смущенно улыбнулся я. - Но, видимо, пока не зовет. Ты ей точно нашепчешь.

- Давайте выпьем за Костика, - предложил Коля, наливая себе полный стакан.

Мы выпили и я закончил рассказ.

- Нырнешь на сорок метров? - выдержав паузу, спросил Колю Борис, и пристально уставился ему в глаза.

- Опасно это, пацаны... - ответил он. - Очень опасно. Но я попробую. Но только на несколько минут.

- А больше и не нужно, - сказал я. - Зацепишь дипломаты с баксами и наверх.

- Это тебе все так просто... Ну ладно, вытащу я вам их...

- Вам? - удивился я

- Может быть и вам. Я уже далеко не тот мальчик, который плавал и нырял как пингвин. Два инфаркта и жизнь как половая тряпка на дембеле...

- Ну давай, я спущусь, - предложил Борис. - Правда я не разу не нырял больше чем на пять метров...

- А ты, Жан-Поль, и не пойдешь туда, - прервал я Колю. Ты с кем-нибудь из пациентов шахты попытаешься посмотреть, что лежит в зумпфе шахты. Ты, кстати, привез телекамеру?

- Да. Есть и обычная, и такая, какие в охране используются. А подсветку мы из подручных материалов сообразим. На шахте всего полно должно быть.

- Что еще нам надо туда захватить?

- Водки, водки и еще раз водки, - сверкнув глазами, встрепенулся Коля.

- Водки... - повторил я, впившись в него глазами. - Ты что, не понял, что там сумасшедшие? А если они начнут водку жрать? Не захочется им шашлыка из твоего проспиртованного мяса? Ты уже завтра утром на перезомбирование пойдешь. Поймешь все там, в трубе железной...

- Так ты же, Черный, говорил, что не так это страшно, как впечатлительно?

- Не Черный, а Костик меня зовут. Понимаешь, мы должны быть осторожными, как тысяча зайцев. Кто знает - не захочет Шура переперезомбировать кого-нибудь из нас под напряжением в 1000 вольт или в серной кислоте? Да со всеми остальными осторожными надо быть. В том числе, и теми буйными тиграми, которые в тайге вокруг шахты бродят.

- Кончай, Костик, пугать. Вон, Бельмондо уже в штаны наложил.

- Наложишь тут... - сокрушенно покачал головой Борис. - Микрофоны в георгинах, церебрально-параличные в засадах... Представляешь, Коля - тебя в заложники этот церебральный берет... Привязывает тебя к инвалидной коляске, ток к ней подключает и подползает к тебе, извиваясь в экстазе, с пассатижами в трясущихся руках...

- Ладно вам юродствовать, - сказал я, улыбаясь. - Давайте еще по полстаканчика и пойдем шашлык жарить. Там Егорыч, наверное, уже беспокоится. Увидит нас здесь со стаканами - обидится.

***

Через пятнадцать минут мы уже вплотную занимались шашлыком. Хозяин, взяв двадцать долларов, ушел за барашком. Я начал разводить костер в огороде, Бельмондо - точить ножи, а Коля по нашему молчаливому согласию улегся в кубрике отдыхать. Его мощный храп, невзирая на трехслойные стены, свободно достигал моих ушей.