Сумасшедшие двадцатые (СИ)

Город омрачили темные тучи. Скоро начнется дождь, и держа дочь за руку Кетрин подводит ее к Мохаммеду, который к ее удивлению ждал их на тротуаре. Она грустит, устала, ее глаза не соврут ему. Надя надувает губки, слыша, что ей нужно будет уйти с улицы, но малышке приходится смириться, ведь Кетрин не отобрала ее новые дорогие игрушки, а позволила взять их с собой.

— Ты сама все разрушила, а теперь, стоя посреди руин, ты ругаешь ураган, - произносит араб.

— Я всегда убегаю, даже от себя самой, даже от собственного счастья, - сглатывая подступивший к горлу ком говорит она.

— Если он твоя судьба то вы еще обязательно встретитесь, мактуб - так суждено, - убеждает ее мужчина.

— Я не верю в судьбу, - признается Кетрин. — Спасибо тебе за твою доброту. Мне пора идти, но я завтра вернусь. Вернусь, как только куплю билеты на поезд. Нам с дочерью предстоит долгая дорога. С этой минуты моя судьба только в моих руках, и будет так, как я решу.

— Мама, ты уходишь? – спрашивает малышка.

— Да, но завтра я вернусь к тебе, принесу подарок, - улыбается Пирс, целуя дочь на прощание.

Мохаммед ведет малышку в дом, а Надя машет стоявший на тротуаре матери, зная, что мать ее любит и вернется к ней, а значит, Нади больше не чего бояться. Кетрин не может пойти за дочерью, ведь если она последует за ними, то может подвергнуть единственную дочь опасности. Теперь, когда ей позволено решать она откажется от своего счастья, только бы быть свободной. Свободной от собственной лжи. Она солжет себе вновь, будет убеждать себя в том, что свобода это то, что ей нужно. Она поступит так, как поступала всегда – заменит один наркотик на другой. Заменить, чтобы заглушить чувства, заменить одно на другое. Но, замена это ведь вовсе не реальность, а только иллюзия, самовнушение, ведь для нее не существует наркотика сильнее, чем Элайджа Майклсон. Она заменит причинённую любовью боль на губительно горький вкус алкоголя,но это будет лишь иллюзия, и тротуары сами ведут ее в закрытый бар Авроры.

Новый Орлеан.

Выбившись из сил, терпя невыносимую боль в колени, сглатывая слезы и прикусывая губу, малышка Майклсон все же преодолевает лестницу, сталкиваясь с Фрей, Сесилией и Лилит. Женщины смотрят на плачущую малышку, которая хлопает входной дверью в свою комнату. Ей больно, обидно, ей кажется, что ее все бросили. Но, закрыв дверь комнаты, она все же добилась своей цели, и видимо это качества она унаследовала от отца, который всегда добивался своей цели несмотря ни на что. На глазах малышки слезы, невыносимая пульсирующая боль в колени не дает ей покоя, и прижимаясь лицом к холодному полу Хоуп, все равно останется сильной. Сильной, потому что сможет преодолеть эту боль. Она преодолеет все на своем пути и только тогда познает насколько ценно дается счастье.

— Как красиво обставлена гостиная к помолвке Хейли и Джексона, - говорит Лилит.

— Уже сегодня вечером Джексон придет официально просить руки Хейли, - улыбаясь ,говорит Сесилия.

— Ребекка, эти цветочные композиции с красными лентами прекрасны, - произносит Лили, смотря на свою невестку, которая расставляет бутылки с алкоголем. — Хейли тебе нравится? А эти свисающие гирлянды с красными и белыми розами?

— Это будет такой красивый праздник. Я настолько увлеклась подготовкой к помолке, меню, музыка, украшения, - улыбаясь, говорит Ребекка. — Вот только это должна была быть помолвка моего брата, и пришлось кое-что изменить. Более совпадающее со вкусами Хейли.

— К черту цветы! К черту свадьбу! – выкрикивает Маршалл бросая на пол одну из цветочных гирлянд на пол.

— Хейли! – вскрикивает Миссис Маршалл на дочь, с глаз которой капают слезинки.

— Что произошло? – спрашивает Фрея.

— Фрея, идем со мной к Хоуп, - тяжело дыша, брюнетка берет Фрею за руку, поднимается с ней по лестнице. — Она расстроилась, узнав о свадьбе.

— Я иду с вами, - Ребекка следует за девушками.

Хоуп тяжело и малышка никак не реагирует ни на слова Керолайн, ни на стуки в комнату. Она словно лишилась чувств. Словно Хоуп Майклсон : не слышит, не видит, не ощущает.

— Не нужно плакать, я рядом с вами, откройте дверь, - убеждает Керолайн Хоуп.

— Убирайся! Убирайтесь все! – кричит в ответ Хоуп.

— Доченька, - слыша такой голос Хоуп, Хейли не собирается ждать, а силой открывает дверь и проходит в комнату дочери.

Малышка лежит на полу, вся в слезах, и видя это Хейли не сможет стоять спокойно, не может наблюдать за тем, как страдает ее дочь, она не оставит дочь одну, она должна поддержать ее. Ведь сейчас у Хоуп есть только мать. Ее поддержка и опора. У Хоуп есть только мать, которой она доверяет и любит. Маршалл опускается на пол, прижимает к себе дочь, переносит ее на постель и ложится рядом. Стоящие в пороге комнаты женщины, понимают, что не стоит им вмешиваться в разговор матери и дочери.

— Мама здесь, сладкая, - шепчет Маршалл, гладя дочь по волосам.

— Уходи! Я не хочу с тобой разговаривать! – всхлипывая, произносит Хоуп, отползая к другому концу постели.