Сумасшедшие двадцатые (СИ)

— Если вы обсуждаете мужчин, то могу сказать, что вы поймете, что это любовь, когда посмотрите ему в глаза, поймете, что вы одно целое, в своих мечтах вы будите видеть только его, сердце начнет стучат быстрее, огонь внутри тебя полыхает и это желание быть с ним, дарить себя только ему не утихнет, ради того, чтобы быть с ним ты готова на любое безумства, а в глазах только любовь и нежность, и жить вам захочется только ради любви, - уверенно говорит девушка, а ее рука касается области сердца, ведь она пережила все это. — Но если говорить правду, то таинство любви должно оставаться только между влюбленными и стыдно такое обсуждать.

— Ты права, Дефне, - кивает Вероника, слаживая очередную белую простынь. — Это должно оставаться только между влюбленными.

Нью-Йорк. Компания Майклсонов.

Руки дрожат, когда секретарь словно ураган врывается в кабинет Жозеля и кареглазый, седоволосой мужчина сразу же понимает, что случилось нечто ужасное. Помогает ей удержать поднос с двумя чашками кофе.

— Миссис Орант? Вы встревожены? – спрашивает мужчина, удерживая поднос.

— Коул Майклсон вернулся и желает принимать участие в управлении компанией? – дрожит женщина. — Я предложила ему вашу помощь, чтобы вы ввели его в дела компании, познакомили с документами. Он просил найти доверенное лицо, которое сможет обучить его.

— Свалился на голову, - вздыхает тот, открывая дверь в свой кабинет, пропуская Тарию вперед. — Идемте и постарайтесь успокоиться.

Ноги забросаны на стол, семейная черта Майклсонов. Осматривает кабинет заостряя внимание на висящей картине, которую когда-то он выбирал лично. После смерти его отца картину не стали трогать, как и все другие вещи. Сюда он вернулся только ради того, чтобы его любимая жена не пережила за его жизнь. Берет в руки ручку, крутит в руках и вздрагивает, как только открывается вдодная дверь в его кабинет.

— Здравствуйте, Мистер Майклсон, - протягивает руку для рукопожатия.

— Мистер Жозель и кофе, - сбрасывает ноги, со стола осматривая секретаршу, которая ставит перед ним поднос. — Присаживайтесь.

— Мне сказали, что вам нужно помощь, - говорит мужчина, садясь за стол.

— Да, чем занимается компания, мне нужно узнать все, - говорит тот.

— Вы ведь вернулись не просто так в компанию? – спрашивает мужчина. — Есть причины? Я прав?

— Я вернулся ради спокойствия своей жены, - признается тот, пораженный осмотрительностью мужчины.

— Вижу, вы повзрослели и готовы принять управления компанией в свои руки, я помогу вам и вооружу вас знаниями, - слегка улыбается Жозель.

Чикаго.

Аврора Де Мартель привыкла сидеть за самым крайнем столиков в своем баре и попросту наблюдать за людьми, которые здесь забывались обо всем и предавались запретному наслаждению приносимым алкоголем. Аврора наблюдала, сидела до самого утра, желала побыть одна, а внутри ее заполняла пустота. Пустота заполняла ее всю и Аврора думала, что ей не спастись и это конец. Ее личный конец. Но сейчас перед ней не только бокал сухого белого вина. Сейчас перед ней сидит Ирма, супруга ее брата, мать будущего племянника или племянница, ее единственный друг, которому она доверила свою тайну, тайну любви. Ирме нужно немного времени, чтобы прийти в себя, после сказанных Авророй слов, но та уважает чувства и сохранит ее секрет, примет его на себя.

— Я бы сказала, что ты в шоке, но я просто выпью свое вино, - говорит Де Мартель поднося к губам бокал. — Жаль, что ты не можешь выпить со мной. Тебе страшно?

— Я не боюсь Аврора, но Тодд, - морщится, закрывает лицо рукой. — Я не верю в это.

— Не веришь, что я встречалась с твоим бывшим женихом? – спрашивает рыжеволосая. — Не веришь в то, что он простил меня, потому что полюбил всем сердцем, а я впервые не желаю все испортить?

— Я верю в то, что любовь сильнее всего, - улыбается Ирма. — Знай, что я найду нужные слова, чтобы убедить Тристана принять все это. Я не верила в судьбу, считая, что человек сам вершит свою судьбу. Но сегодня я убедилась в этом Аврора.

— Я боюсь, что моя болезнь все испортить, - серьезно говорит Аврора.

— Ничего не бойся и Камилла говорит, что это не болезнь, а душевная травма, - успокаивает ее Ирма. — Лучше быть опьяненной любовью, чем вином. Пригласи его к нам на ужин, сходи к нему на работу. Думаю, твои родители были бы рады тому, что пережив столько боли и страданий их дочь обрела свое счастье.

— Моя мать умерла при родах, поэтому я не знаю ее и считаю себя виновной в этом, еще отец, который не обращал внимание на меня, - желает отпить вино, но Ирма забирает бокал из ее рук.

— Тебя мучает чувства вины, и теперь ты понимаешь, как мне тяжело 6ыть в дали от матери, зная, что она живет здесь, сперва я плакала, и никто не знает, как ночами Тристан утешал меня, - отставляет бокал в сторону. — Не пытайся заглушить свою боль алкоголем и не стоит отрицать, что ты мой лучший друг. Тебе тяжело, но нужно держаться. Ты можешь поболтать со мной обо всем. Идем домой, я не выношу сигаретный дым.

*