Сумасшедшие двадцатые (СИ)

Он влюблен в Аврору и сейчас готов на все, только бы быть рядом с ней. Готов вынести недовольство ее брата, скандал в его собственной семье ведь вряд ли его родители примут его возлюбленную в семью. Сердце бешено колотится в груди, страх овладел их. Страх всегда управляет людьми и сейчас именно страх управляет Тоддом. Страх потерять возлюбленную, ведь именно благодаря Авроре он вновь поверил в любовь и неважно сколько трудностей им предстоит пережить, чтобы доказать их любовь и быть вместе.

— Доброе утро, сынок, как спалось? – спрашивает вошедшая в комнату Ариэль.

— Я перестал лежать, - вздыхает парень.

— Сейчас приготовлю завтрак, - говорит женщина касаясь плеча сына. — Тебя что-то тревожит.

— Сегодня я собираюсь сделать предложение женщине, которую безумно люблю, - заявляет тот смотря матери в глаза.

— Я до сих пор не отошла от всего ужаса произошедшего на вашей с Ирмой свадьбе, - женщина касается своего лба, подойдя к столу берет в руки тарелку. Ирма любит Тристана, - добавляет он. — Поэтому они вместе и преодолели все трудности. Я тоже желаю начать все сначала.

— Тогда позволь узнать имя той, что войдет в наш дом? – интересуется она.

— Она грустная, раненая, злая, сумасшедшая и разочарованная, - перечисляет Тодд. Но знаете, матушка. Она улыбнется и пойдет вперед. Будет больно, но она выживет.

— Не понимаю? Что это значит?– пожимает плечами, приподнимает бровь.

— Я собираюсь сделать своей женой Аврору Де Мартель , - тоном, не терпящим возражений.

— Что ты сказал? – выпускает тарелку из своих рук. — Нет, эта рыжая Дьяволица затуманила твой рассудок. Да о ней все Чикаго говорит, о ее выходках. Ты знаешь, что она наплевала на свою женскую честь. Знаешь о всем том, что она сделала вопреки закону. Нет! Я не позволю.

— Важно только то, что я люблю ее и сделаю свою женой, - кричит, пытается уйти, но в пороге сталкивается со своим отцом, который своим появлением остановил его.

— Грег, наш сын заявил, что возьмет в жены Аврору Де Мартель, - тяжело дышит смотоя на осколки разбитой посуды. — Образумь его! Молю тебя! Наш сын обезумел! Останови его!

— Я в здравом уме! Сегодня вечером я приду вместе с ней и если вы откажитесь принимать нас, то уйду я вместе с ней, - твердит Тодд задевая плечом отца и покидая кухню.

— Мое сердце этого не выдержит! Наш сын сведет меня в могилу, - причитает женщина вслед уходящему сыну. — Я не выдержу всего этого! Не выдержу! В дверь нашего дома эта женщина не войдет! Не войдет!

Новый Орлеан.

— * Aquila non captat muscas, - говорит Элайджа выходя из машины.

— Решил показать то, что ты умнее меня братец, - ухмыляется Клаус.

— Просто предчувствие брат, - отвечает Элайджа. — Дурное предчувствие.

— Предчувствие никогда не бывает спроста, - вздыхает Клаус идя по каменной дорожке ведущей к особняку. — Это шевеление паутины. Мир – это паутина и любое предчувствие – это шевеоение паутины. Интуиция — не пустяк. Это обработка данных столь быстрая, что разум её не воспринимает.

— И я чувствую, - повторяет Элайджа открывая входную дверь. — Что-то произойдет и не нужно это игнорировать.

— Лично я чувствую запах выпечки из кухни, - улыбается Майклсон.

— Прекрасный запах, но что это и почему не слышны голоса детей? – настараживается Элайджа приоткрывая дверь кухни.

— Папочка! – вскрикивает Хоуп, как только ее дядя и отец проходят в кухню.

— Что здесь происходит? – морщится Элайджа прижимаясь к стене.

— Мы пьем чай, - говорит Кетрин вставая со стула и беря в руки тарелку с пирогом. — Я приготовила баницу. Попробуй, любимый.