Сумасшедшие двадцатые (СИ)

— Вы – женщины еще хуже маленьких детей, такие же любопытные и непоседливые, - тяжело вздыхает останавливаясь в дверном проеме гостиной. — И доказательства тому твоя покровительница Аврора Де Мартель. Тот еще не управляемый обиженный ребенок. Оставайся здесь. Еда на кухни.

Даже не смотрит на него и не говорит ни слова, когда переодевшись Себастьян покидает квартиру. Обливает виски окровавленные бинты, поджигает. Смотрит на пламя и обнимает саму себя. В смятении. Влюблена, но все еще боится признать это. Признать,что любовь может стать велечайшей силой на земле или стать погибелью.

Огонь. Огонь неконтролируемая сила. Огонь согревает. Огонь сжигает причиняя самую невыносимую боль.

Огонь. Лунный свет.

Огонь самая неконтролируемая сила. Сжигает и уничтожает все на своем пути. Огонь невозможно поймать. Огню легче подчиниться и сгореть.

Вода. Вода та сила, которая способна потушить огонь. Вода стихия, которой сдается самый сильный и неконтролируемый огонь.

Квартира Де Мартелей.

Дети – непоседы, наивны, неконтролируемые. Ребенок – наивное и любопытное существо. Таким и был Кристофер. Обычный ребенок, который в силу своего возраста желал играть, заглядывать туда, куда запрещено. Бежит, словно не замечает служанку и мать. Бежит как только открывается дверь. Бежит, буквально сбивает с ног Ариэль, которая пыталась удержать его, но в ее руках был поднос с едой для Ирмы. Пытается рассмотреть сестру и сидящего рядом с ней Тристана, но больше желает увидеть новорожденную. Ирма понимает это и улыбаясь оборачивает дочь, которую держала на своих руках. Оборачивает уснувшую новорожденную лицом к брату.

— Познакомься с Рози, Кристофер, - тихо шепчет.

— Говорить нужно тихо, чтобы не разбудить малышку, - Тристан усаживает его на свои колени, а мальчик дотрагивается щеки Розамунд.

— Я думал, что она красивая, а она вся сморщенная и спит, я думал, что мы будем играть, - проваривает малыш.

— Все дети рождаются такими, - улыбается Ирма. — Ты тоже родился таким, братик.

— Нет, я был красивым, - возражает тот сестре.

— Хорошо, ты был красивым Кристофер, - пытается засмеяться несмотря на боль.

— Идем, оставим их одних, им нужно отдохнуть, - встает и протягивает руку брату супруге.

— А ты покажешь мне чертежи автомобилей? – спрашивает Кристофер.

— Покажу, - тихо, как будто эти слова приносят ему невыносимую боль и это понимает только он и Ирма.

— Тристан, все будет хорошо, я верю в это, верю в милосердие Никлауса, ведь ты желал только добра и не знал, какую ошибку совершаешь, - пытается утешить мужа Поллет, прижимает к груди дочь.

— Главное сейчас спасти вас. Дважды Майклсоны не прощают, и скорее в моем сердце будет пуля, нежели я вымолю прощение, - отвечает тот, уводя мальчика из комнаты.

Дверь закрывается, а ей хочется кричать и доказывать, то, что он не умрет и неважно, что она сделает для этого. Он не умрет и Ирма верит в это. Свято верит, что в тот самый момент, когда счастье возможно судьба не отнимет у нее любимого, не отнимет отца ее дочери. Судьба не отнимет у нее счастье, вот только Тристан не верит в это. Не верит в то, что после совершенной ошибки возможно прощение. Не верит в прощение, не верит в то, что возможно найти выход. Невозможно, и он готов умереть, только чтобы те, кто ему дорог были живы. Ирма не может сказать о той боли, что испытывает сейчас. Ирма не смириться, если ее муж уйдет куда-то, оставит их. Она ведь любит его, а он словно не слышит ее. Она не предаст и будет с ним до конца, до последнего вздоха. Даже если он вздумает уйти, то Ирма все равно отыщет его. Она не может ждать, ведь она обещала еще не рождённой дочери, что обязательно вернется в фирму, вернется к любимой работе и вернет радость. Она вернет то, что утрачено. Вернет. Видит, что ее муж сдался и опустил руки, его загнали в угол. Его, но не ее. Ирма все еще готова сражать и не будет ждать. Пытается встать, прижимает к себе дочь. Дочь, к которой она испытывает настоящую любовь и даже видит в ней себя. Муж и дочь – все, что у нее есть и за них она будет сражаться. Сражаться по-настоящему. Будет сражаться, пока бьется ее сердце.

Светает, но на кухне, в квартире Де Мартелей все еще горит свет. Страшное уже позади, ведь роды Ирмы прошли без осложнений и это утешает Лейси, которая разливает чай, по чашкам. Ариэль накладывает оладьи, поливает их медом. Мёдом, который так любила Ирма и обессиленной родами женщине нужно поддержать свой организм. Лейси переживала за свою дочь, ведь за близких мы переживаем больше, чем за себя.

— Поздравляю у вас прекрасная внучка, - улыбается Ариэль. — Вот только я видимо не дождусь внуков.

— Аврора готовилась к появлению племянницы, к тому же Аврора и Тодд берут под опеку мальчика из приюта, - отвечает женщина. — Ваша невестка любит детей.